Флоренция и Генуя

Эти слова относятся к эпохе Козимо I, но так же верны и по отношению к дальнейшей истории города. В октябре 1800 года Флоренцию захватили французские войска. Вопреки ожиданиям солдаты не учинили масштабного погрома, не жгли дома и не убивали мирных жителей. Наполненная шедеврами Уффици к тому времени была государственным музеем, и Наполеон не решился разграбить ее, взяв только прекрасную мраморную статую Венеры Медицейской (Медичи), которую позже Франция вернула, но уже не Тоскане, а Италии. Лотарингская династия с небольшим перерывом правила Флоренцией до 1859 года, когда великий герцог Леопольд II отказался от герцогских прав и уехал домой, в Австрию, предоставив возможность своему государству соединиться с другими итальянскими землями. Тоскана вошла в состав королевства, и Флоренция несколько лет (с 1865 года) была его столицей. Здесь заседала палата депутатов, здесь любил бывать король Виктор Эммануил II. Провинциал, рожденный в горах Пьемонта, он неуютно чувствовал себя в Риме, куда вынужден был перебраться в 1871 году. После переноса центра державы в Вечный город Флоренция перешла на почетное положение музея под открытым небом и с тех пор жила тихо, богато с точки зрения духовности и скромно во всем остальном.

Закоулки сакрального центра

Памятник Данте Алигьери

К конце XIX века муниципалитет выделил средства для установки в старом центре памятника Данте Алигьери. На высоком берегу Арно появился бронзовый образ Микеланджело, но не самого ваятеля, а его творчества, представленного в виде копий «Давида» и аллегорических фигур из капеллы Медичи. Ювелиры, не пожелавшие уйти с Понте Веккио, получили бронзовый бюст своего самого знаменитого коллеги Бенвенуто Челлини. Тогда же нашлись деньги на облицовку разноцветным мрамором фасада Санта-Мария дель Фьоре и на похожее украшение церкви Санта-Кроче, и только древний кирпичный фасад Сан-Лоренцо остался таким, каким был много веков назад. Культурное своеобразие Флоренции практически нетронутым сохранилось до наших дней, и даже Вторая мировая война не уничтожила ничего из того, что глубоко проникло в местное бытие. Не забытые традиции Возрождения угадываются и во многих современных постройках, например в таких, как городской стадион и новая церковь на автостраде.

Флоренция – город без скверов и парков, своеобразный сад камней. Гуляя по закоулкам сакрального центра невозможно не испытать странного чувства безвременья, словно мир застыл здесь в какой-то неопределенной эпохе. Такие мысли вызывают однообразные ряды малоэтажных зданий, сложенных из камня цвета «serena», как принято обозначать характерный для местной архитектуры темно-серый оттенок. В средневековых кварталах улицы настолько узкие, что солнечный свет доходит до мостовой только в отраженном виде.

Необлицованный фасад церкви Сан-Лоренцо

После многочасового осмотра бесконечные статуи на тесных площадях сливаются в одну большую экспозицию. Редкий уголок мира может похвастать таким обилием шедевров архитектуры, живописи и скульптуры, образующих целые ансамбли. Однако местные жители вовсе не склонны считать себя чем-то принадлежащим к этому своеобразному музею. К жизни среди уникальных вещей, равно как и к толпам приезжих, они относятся с юмором, порой излишним, что можно ощутить, если не ограничиваться посещением выставок, театров и церквей, а обратить внимание, например, на рынок на противоположном берегу Арно или заглянуть в магазины, где сразу становится ясно, что у Флоренции, помимо музейной, есть и другая, вполне современная жизнь.

Около 500 тысяч нынешних горожан до сих пор занимаются тем, что приносило доход в пору коммуны – банковским делом, торговлей, производством майолики, предметов из кожи, соломки или камыша. Сюда приезжают издалека, чтобы купить или хотя бы увидеть элитную одежду и обувь, которые избранным клиентам предлагают предприятия небольшие, но известные не меньше, чем «Феррагамо» или «Гуччи». Местные кустари создают превосходные вещи «под старину», уникальные ткани, бронзовые статуэтки. Флорентийские ювелиры, каменотесы и столяры неукоснительно следуют правилам, утвержденным еще в XVIII веке и, судя по процветающему виду своих лавок, не жалуются на малый спрос.