Флорис. «Красавица из Луизианы»

Королю, как и Батистине, тоже очень нравилось в действующей армии. Этикет здесь был забыт, отброшен в сторону. Балы, пикники на свежем воздухе, приемы следовали один за другим с головокружительной быстротой.

Людовик вел беседу с Адрианом, маршалом Морисом Саксонским и еще с тремя высшими офицерами. Они стояли около стойки с роскошными холодными закусками. Король восхищенным взглядом провожал проносившуюся мимо него в танце Батистину.

Для короля она была воплощением жажды жизни, чудесным символом молодости и невинности. Она была живительным глотком воздуха, который он надеялся получить в изрядно надоевшем ему свете. Людовик давно задыхался в удушающей атмосфере Версаля, он уже не мог ее переносить.

Продолжая танцевать, Батистина бросила на короля загадочный, колдовской взгляд. Она уже начала отдавать себе отчет в том, каким разящим оружием наделил ее Господь, и стала им понемногу пользоваться.

Король поднес к губам бокал с шампанским… Он желал ее… Он буквально умирал от желания, и все же ограничивался лишь легкой болтовней. Он с превеликой радостью ожидал возможности поболтать с девушкой, это ожидание еще больше его возбуждало. Людовик находил в нем какое-то доселе не изведанное удовольствие. После полудня был устроен очаровательный пикник на траве, и королю удалось на время уединиться с Батистиной. Они скрылись на несколько минут в зарослях, чтобы обменяться поцелуями. Рядом с ней он вновь становился мальчишкой, жаждущим познать тайну бытия.

От острого желания у него гудело в висках. Он снова собственноручно наполнил игристым напитком свой хрустальный бокал, почти не глядя, поскольку не сводил глаз с Батистины. А она заливалась счастливым смехом и подпрыгивала в такт расстроенным скрипкам.

Адриан был задумчив и молчалив. Молодой граф де Вильнев сознавал, что поступает дурно, позволяя событиям развиваться своим ходом, ведь он был теперь главой семьи. Адриану, мудрому и благоразумному Адриану, даже пришла в голову мысль похитить Батистину и спрятать ее в каком-нибудь отдаленном, тихом местечке, подальше от короля. Он понимал, что это было бы настоящим неповиновением королевской воле, открытым бунтом! Он поделился своими мыслями с Флорисом.

— Нет, не надо! Я заключу сделку с дьяволом! — как-то странно взглянул на брата Флорис.

У Адриана было чувство, что все они несутся навстречу какой-то страшной катастрофе, хотя ночь была такой веселой и приятной! Жорж-Альбер тоже придерживался этого мнения. Он нашел себе приют прямо под стойкой, где и допивал остатки из бутылок — его мучила жажда.

— Хвала Господу! Хвала Господу! И да здравствует война, мадемуазель, ибо я сжимаю вас в объятиях! Никогда бы мне не выпала честь танцевать с вами в Версале! Никогда! — восклицал Кермадек.

Батистина оглядела зал через плечо кавалера и тотчас прижалась к нему. Кермадек почувствовал себя на седьмом небе. Он пожирал влюбленными глазами свою партнершу, но Батистину его взгляды нисколько не волновали, ибо она заметила входившего в зал Флориса.

Музыка звучала все громче. Ритм все убыстрялся… Танцующие почти неслись по паркету, подхваченные каким-то безумным вихрем.

— О-о-о! У меня кружится голова! Я устала! — проворковала Батистина, с томным видом опираясь на руку кавалера и проходя совсем рядом с Флорисом. Не отдавая себе отчета, она делала все, чтобы вывести Флориса из себя. Он не поддался на провокацию, а приветствовал невесту наклоном головы, очень вежливо, но совершенно равнодушно. От злости Батистине хотелось затопать ногами. После окончания сражения с лица Флориса не сходило высокомерное, холодное выражение. Когда он услышал восклицание Батистины, в его глазах сверкнули молнии, но он тут же опустил свои длинные черные ресницы, скрыл лихорадочный блеск глаз и отвернулся, сделав вид, что безмерно утомлен всем этим треском, шумом и гамом.

— О, какой сюрприз! Маркиз де Портжуа! — воскликнул чей-то игривый голосок.

— К вашим услугам, сударыня! Графиня, как я счастлив видеть вас! — отвесил поклон Флорис.

Батистина буквально сворачивала себе шею, чтобы лучше видеть все происходящее. Она сбилась с ритма и отдавила ноги своему партнеру.

В зал вплыла графиня де Грамон. Она бросилась к Флорису с распростертыми объятиями, и они направились к террасе, залитой лунным светом.

— Фу! Ну и славно же ему будет с этой гадкой рыжухой! — заскрежетала зубами от злости Батистина.

— Что вы сказали, мадемуазель? — спросил ее кавалер, подумавший, что он, должно быть, ослышался.

— О, простите меня, господин Кермадек! У меня немного кружится голова, — мило улыбнулась Батистина.

— Могу ли я сопроводить вас в сад, воздух там напоен запахом цветов, вы согласны? — спросил склонный к поэтическому восприятию мира бретонец.