А затем он нашел коридор, ведущий в РКЦ, прошел два шлюза и вновь взял на себя командование «Свампскотом».
Трещали приемники связи. Техники изо всех сил пытались сдержать хаос и установить на корабле некое подобие порядка.
— Носовые «Гоблины» на запрос не отвечают. Расчеты молчат.
— Резервный машинный зал сообщает, что повреждения под контролем.
— Управление носовой лазерной системой потеряно.
От «Свампскота» осталось немного. Но впереди, заполняя экраны, и теперь уже безо всякого увеличения, маячил «Форез». Флагман леди Этего. Линкор извергал огонь, стреляя из всего, что только могло стрелять. Чем угодно, как угодно, но остановить «Свампскот».
В шлемофонах раздался совершенно неуставной вопль:
— Вот тебе конфеточка, падла!
Это Килгур выпустил по линкору два «Видала», один дистанционно управляемый, а второй спаренный с первым. И оба они нашли свою цель.
Для горения нужен кислород — и пламя прокатилось по полным воздуха коридорам «Фореза». Взрыв сорвал со стены карту в тяжелой деревянной раме и, словно детской игрушкой, запустил ею в адмирала Деску. Его труп, с надвое раскроенной головой, припечатал леди Этего к контрольному пульту. Ударившись шлемом о стену, Этего потеряла сознание. Пришла в себя она только много позже, уже после окончания сражения. Командование «Форезом» перешло к капитану корабля. Бой продолжался.
Теперь пришел черед «Свампскота» принимать удары. Тяжелые удары, почти смертельные. Одна из ракет, пробив броню, попала в машинный зал. Тут‑то ее оператор и нажал на кнопку «ВЗРЫВ». Машинный зал исчез в море солнечного огня.
Находившаяся в соседнем отсеке Тапия на чем свет стоит кляла датчики температуры двигателей. Она молила всех богов на свете, чтобы датчики врали, и при этом знала, что их показания абсолютно правдивы. В момент взрыва крохотный кусочек шрапнели повредил в ее отсеке гидравлический шланг сверхвысокого давления. Струя гидравлической жидкости, вырвавшись наружу со скоростью больше десяти тысяч футов в секунду, перерезала Тапию пополам не хуже хирургической пилы.
Сохраняя прежние скорость и курс, «Свампскот» прекратил ускорение. Двигатели больше не работали.
Два корабля, «Форез» и «Свампскот», приближались друг к другу. Остальные таанские суда ничего не могли сделать. Слишком велик был риск попасть в другой корабль.
Линкор уже навис над «Свампскотом», когда «Чейны» наконец нашли себе цель.
«Чейны», опоясывающие бугры на корпусе крейсера, могли пригодиться только против наземных войск или малоудаленных атмосферных целей; в космосе корабли просто не сближаются на расстояние их дальности боя. Но сейчас до «Фореза» было рукой подать. И имперские канониры нажали на спусковые крючки.
Снаряды обрушились на линкор, словно консервным ножом вскрывая его броню.
Стэн молча стоял у командного пульта. Приказывать ему было нечего.
Еще один взрыв потряс «Свампскот», и Стэн едва не упал. Хлопнул, открываясь люк, и в командный центр ввалился Килгур.
— В оружейной я не нужен, — пояснил он. — Ничего не работает. Мы что, берем это дерьмо на абордаж?
Его голос по‑прежнему звучал небрежно.
Луч лазерной пушки вспорол стену центра, и Стэн на секунду потерял сознание. Очнувшись, он непонимающе осмотрелся.
Где дежурный офицер?
А, вот он — лежит с обломком стального прута в лицевой пластине шлема.
На пульте еще светились два экрана. Один показывал исчезающие вдали корабли конвоя, другой — все еще плюющуюся огнем раскуроченную громаду «Фореза».
А где Алекс? Он, наверно, знает, что теперь делать.
Стэн споткнулся о скафандр. Килгур лежал ничком у его ног. Наклонившись, Стэн проверил личные датчики. Все нули.
Качаясь, Стэн подошел ко все еще работающей панели коммуникатора. Его закованные в перчатки руки нашли выключатель, и он начал передачу.
— Y… Y… Y…
Общепринятый сигнал капитуляции.
Неужели они никогда не перестанут стрелять? Неужели они не получили сигнал?
И «Форез» прекратил огонь.
Привалившись к пульту, Стэн ждал появления абордажного отряда таанцев. Хотя, возможно, они и не станут подниматься на «Свампскот». Быть может, они просто отойдут на удобное расстояние и расстреляют умирающий корабль.
Стэну было уже все равно.
Он очень устал убивать.