Флот, революция и власть в России: 1917–1921

Можно предположить, что с офицерами МГШ сыграло дурную шутку то обстоятельство, что до революции не был создан корпус офицеров морского генштаба. Высшее руководство Советской России хорошо осознавало ценность офицеров сухопутного корпуса генштаба, вплоть до того, что отдельные военачальники Красной Армии, не окончившие Академию Генерального штаба, причислялись к Генеральному штабу в качестве почетной награды. На флоте же отсутствовал столь ясный формальный признак высшей военной квалификации. Поэтому выделить наиболее ценных специалистов среди массы флотских офицеров было затруднительно. Следует отметить, что спор о необходимости создания корпуса офицеров генерального штаба на флоте имеет давнюю историю. Вопрос о нем поднимался еще в начале 90-х годов XIX в. и обсуждался после русско-японской войны[901]. Однако было решено, офицерам Штаба нельзя обособляться от флота и самим созданием корпуса офицеров МГШ будет спровоцировано ухудшение общего мнения об МГШ[902].

О постепенном избавлении МГШ от оперативных функций свидетельствует справка, представленная осенью 1919 г. В ней утверждалось, что Морской Генеральный штаб после выделения Штаба командующего морских сил успел проделать ряд важных работ[903]. Например, по Уставному отделению были пересмотрены уставы (дисциплинарный, караульной службы и внутренней службы) и осуществлена передача Кронштадтской следственной тюрьмы и арестантского лазарета в морское ведомство из ведения Наркомюста.

Кроме того, были представлены:

1. положение об управлении портами;

2. положение об управлении Санитарной частью флота;

3. положение о корабельных судах;

4. образование новых уставных комиссий;

5. об образовании делопроизводства по судебным вопросам в Морском комиссариате;

6. положение об Упморкоме;

7. организация печатания уставов;

8. выяснение понятий «красноармеец», «комсостав» и прочих;

В работе находились:

1. положение о коморси;

2. вопрос о Высшей военно-морской инспекции;

3. вопрос о присвоении особых прав командующему Верхнеднепровской флотилии;

4. вопрос об образовании морского отделения Военно-хозяйственной академии;

5. положение о комиссарах;

6. вопрос о передаче дел Штатного отдела МГШ Канцелярии НКМД;

7. вопрос о реорганизации управления Кронштадтской крепостью;

8. подбор материалов по проекту о военно-морском законодательном совете;

9. вопрос об участии в комиссиях и совещаниях;

10. вопрос о выдаче справок и словесных заключений;

11. вопрос о производстве дознаний и расследований;

Одновременно с этим мобилизационно-экономическое отделение МГШ вело работы по привлечению гражданских судов на флот, обратной передаче их Главоду, а Штатное отделение разрабатывало табели комплектации и штаты, занималось зачислением военных судов в ранги и т. д.

Нетрудно заметить, что работа МГШ теперь сосредоточилась на юридических и организационных вопросах.

Пересмотр уставов лежал на Морской редакционной комиссии и ряде подкомиссий для составления уставов и правил специальных служб для флота и береговых частей, созданных в феврале 1919 г. в МГШ в соответствии с докладом, утвержденным Э. М. Склянским и В. М. Альтфатером[904]. Частично они должны были заседать в Москве, частично – в Петрограде. Под руководством начальника МГШ, за 4 месяца предполагалось разработать прежде всего Морской устав и Устав караульной службы, затем Дисциплинарный устав, Устав внутренней службы для береговых частей флота и, в последнюю очередь, правила специальных видов службы, Хозяйственный устав и правила прохождения службы личным составом.

Вскоре бывший капитан 1 ранга В.С. Вечеслов представил проект основных положений «Морского устава воинского воспитания военно-морского флота (дисциплинарный устав)»[905]. Дисциплину устав определял как «воспитание и самовоспитание». Новшеством была идея условного наказания за первый дисциплинарный проступок, с тем чтобы в случае совершения второго проступка наказание удваивалось.