Флот, революция и власть в России: 1917–1921

В это время деньги уже практически не имели значения. По мнению комиссара МГШ, в конце января 1920 г. наказания неэффективны, провинившегося можно наказать только вычетом из жалованья, потерявшего значение из-за инфляции, или списанием в боевые флотилии (а там выше жалованье и полагается более высокий «боевой» паек), поэтому наказание не может достигнуть своей цели[440].

С конца января 1920 г. прекращалось снабжение военных моряков через кооперативные учреждения и морское ведомство возвращалось к государственному централизованному снабжению через Управление снабжения личного состава Кронштадтской и Петроградской базы[441]. Все категории военных моряков были формально переведены на натуральное снабжение, хотя фактически части Красной Армии и Флота большей частью занимались неорганизованным «самоснабжением» за счет местного населения и трофеев.

Насколько можно судить, ситуация с обмундированием рядовых моряков во время Гражданской войны никогда не вызывала беспокойства. По свидетельству И. С. Исакова, матросы, в отличие от красноармейцев, были «одеты хорошо, даже с флотским шиком»[442], командный же состав настолько не имел возможности добыть традиционное обмундирование, что ходил даже в матросском. В дневнике И. С. Исаков писал: «с гардеробом еще хуже. Беда в том, что с утра тепло. Белых кителей нет и в помине, а в бушлате жарко. Синий китель уже давно не синий. Решил подогнать матросскую робу»[443]. Что же касается продовольственного снабжения и денежного довольствия, то на протяжении практически всего периода Гражданской войны оно было таким же плохим на флоте, как и в армии[444].

Вопрос об улучшении материального положения моряков встал сразу же после Гражданской войны. Летом 1921 г. в Петрограде Политотделом Балтийского флота (Побалт) собрано совещание комсостава флота и ответственных работников-коммунистов, которое отмечало недопустимо низкий уровень материального обеспечения командиров. Один из участников совещания, член РКП(б) инженер-механик эсминца «Орфей» бывший офицер или гардемарин Е. Д. Довжиков говорил: «Проработав до 4 часов на корабле, комсостав должен еще искать побочный заработок на стороне на берегу»[445].

В октябре 1921 г. готовится проект приказа помглавкомора о создании постоянных инициативных совещаний при политотделах флотов для объединения усилий комсостава и коммунистов некомсостава[446]. Эти совещания должны также обратить внимание на военно-морскую производственную пропаганду, улучшение состояния Красного флота в смысле материальной части и дисциплины, и, главное, улучшения материального положения личного состава. В частности, был определен состав такого совещания для Балтийского флота: начальник морских сил Балтийского моря М. В. Викторов, член РВС флота Ф. С. Аверичкин, член РВС Петроградского военного округа И. К. Наумов, начальник Политотдела Балтфлота Жуковский, комиссар МГШ и заместитель комиссара при коморси В. Автухов, комиссар штаба Балтфлота Г. П. Галкин, старший морской начальник в Петрограде А. К. Векман, научпрод Балтфлота Сурков, главный интендант штаба БФ бывший кондуктор Н. Л. Полозов, помощник начальника Хозяйственно-технического управления по политической части Силин, начальник Политико-просветительного отдела Побалта Спешнев, представитель Побалта Лукьянов, представители МГШ – начальник Оперативного управления этого штаба М. А. Петров и Феодосьев, представители штаба Балтфлота Н. А. Бологов, Е. Д. Довжиков и И. С. Исаков.

По сравнению с июньским совещанием при Побалте в составе постоянного совещания отсутствуют только заместитель коморси П. Н. Лесков и заместитель начальника Политотдела Балтфлота Посунько, вместо которого фигурирует начальник Политотдела Жуковский. Видимо, совещание из октябрьского проекта приказа помглавкомора есть не что иное, как легализованное июньское совещание, а значит, инициатива снизу нашла полную поддержку в руководстве флота.

В 1922 г. работала «Особая правительственная комиссия, назначенная для выяснения и разработки мероприятий по улучшению состояния Балтийского флота и Кронштадтской крепости» в составе В. А. Антонова-Овсеенко, С. А. Мессинга и В. Комарова. Ее предложения одобрены на заседании Правительства 22 октября 1922 г. Комиссия предлагала повысить жалованье служащих в Кронштадте на 10 %, и еще на 10 % за счет «поясного повышения», ввести 25 % надбавку за плавание и для гарнизонов островных фортов, ввести 25 % надбавку за службу более 1 года, а также 10 % надбавку за службу на тральщиках и подводных лодках[447]. Таким образом, общая сумма надбавок могла дойти до 80 % основного оклада.