Флот судного дня

Сон был крепкий, но неспокойный; летаргический, что ли. Я словно чувствовал пузырчатую гущу своих легких и прочие свои потроха. Все громыхало – это работали мои органы, трепетали сосуды, как ритм-секция било сердце. Затем стал ощущать ниточки энергии, выходящие из-за завесы, за которой пряталось черное солнце, – пронизывающие и созидающие нас всех. Теперь я чувствовал гофрированную поверхность кондиционера в метре от койки, пупырышки краски, образованные протечками на потолке, даже текстуру картины Леонардо да Винчи «Мона Лиза», которую купил все на том же базаре, ни в одной молекуле не отличимую от оригинала. А потом меня втянуло в какую-то огромную воронку, где мое тело растрепали бешеные ветры, как на Юпитере, оставив только переливы багровых и сиреневых красок, которые слились с такими же красками снаружи. Цвета сгущались и смешивались, пока не превратились в слегка посверкивающую мглу. Это было бы похоже на смерть, если б не просверки моего сознания. Они вспыхивали там и сям, взмахивая серебристыми крылышками бабочек, которые отсвечивали лучи невидимого черного солнца, и у меня не было границ…

– Сэр, проснитесь. – Прямо в голову проник голос вахтенного матроса, став по дороге сообществом звонких колокольчиков.

Матрос едва добудился меня, когда до «Батавии» осталось меньше мили.

Я вышел на мостик и сперва мне показалось, что передо мной остров. Или даже сказочный город на ките. Или вообще чарующий мираж вроде того, что видели Яков Санников и Эдуард Толль.

Туша корабля перекрывала значительную часть горизонта. При сумрачном небе на верхних его палубах словно полыхало зарево заката. А в бинокль на «Батавии» были видны висячие сады, бассейны, мало отличимые от натуральных озер с водопадами, деревья, прямо целые рощи, скалы и утесы – конечно же, искусственные. Пляска волн вокруг нее выглядела никак ей не угрожающей. Единственное, что мне не понравилось, – температура забортной воды тут была на пару градусов выше, чем в том районе, откуда мы пришли. И это было пока необъяснимо.

С «Батавии» сообщили, что швартовка к ее борту не может быть осуществлена ввиду строгих правил безопасности на их корабле. Надо будет встать на бакштов с подветренной стороны. Когда «Принцесса Путри» подошла поближе, я замерил крен у «Батавии» – крохотный, не более пяти градусов, есть и незначительный дифферент на корму.

Потом была встреча с инженерами «Батавии» – не в реале и не по обычной видеосвязи, а на виртуальной территории, в диспут-руме, где я присутствовал в сильно облагороженном виде. За счет того, что программа визуализации вырезала меня по контуру из захламленной обстановки моей каюты, которую обрамляли запасные рулоны туалетной бумаги, и вставила в интерьер гостиной в стиле Людовика XV.

Попутно все мы видели трехмерное изображение, получаемое с подводных дронов, спущенных по моей команде с «Принцессы Путри».

Удар пришелся «Батавии» в корму, на десять метров ниже ватерлинии. Как будто шарахнуло массивным подводным объектом, судя по размерам дыры. Затоплен один отсек, прилично поврежден стотонный четырехлопастный винт. В принципе, такое всегда ремонтировалось только при постановке в док. Однако с «Батавией» этот номер не пройдет. Нет ни одного дока, который смог бы принять эдакую махину. Вот поэтому здесь и оказалась «Принцесса Путри», а также, если верить рекламе, «люди "Чжен Хэ Маритим", обладающие необходимой компетенцией делать невероятное».

Инженер с «Батавии», несмотря на произнесение долгой нудной тирады, – привык, наверное, гнать порожняк за время бесконечных хвалебных презентаций «нового чуда света» – что-то явно недоговаривает. «Батавия» интересным образом потеряла ход именно здесь и тогда, когда по этому сектору океана готовился удар урагана. По идее, кораблю вообще не стоило соваться сюда в такое время, но почему-то это произошло.

Теперь настал черед моего спича.

– Господа, как предварительно было согласовано с моим начальством, вы письменно зафиксировали согласие на проведение ремонтных работ нашей фирмой. Повторю вкратце то, что мы собираемся сделать. Используя технологию дисперсных понтонов на базе саморастущего нанопланта-1, мы поднимем корму вашего корабля. А, согласно прогнозу, ветер завтра временно ослабнет; двух-трехбалльное волнение нам не помешает, и вам тем более. При длине «Батавии» в полтора километра, подъем кормы на семнадцать метров вряд ли создаст какие-то неудобства для ваших пассажиров и персонала. Дифферент получится, по сути, незаметный для каких-либо органов чувств. Далее мы откачиваем воду из затопленного отсека и методом «горячей штопки» заводим пластырь, представляющий композитный наноплант-хэви, который формирует оболочку, аналогичную по характеристикам проектной. Параллельно мы снимаем две поврежденные лопасти винта. А каркасные тридеры в достаточно короткий срок формируют или, так сказать, выпекают две лопасти, аналогичные по характеристикам проектным, – из металлопланта-стронг.

Я обозрел инженеров «Батавии» – похоже, они были довольны, на сытых гладких лицах ни тени обеспокоенности.