Флотоводец

Перед этим флагман 2 ранга Кузнецов издал приказ о восстановлении кают-компании, как места встреч офицерского состава. Это самостоятельное решение Кузнецова в стране, где еще вчера слово «офицер» имело расстрельно-запретные ассоциации, говорит о высочайшем его духовно-нравственном уровне и обезоруживающей врагов отваге. Без кают-компании не бывает общества офицеров, без этого рыцарского собрания корабль мертвеет, лишается души и напоминает невольничий экипаж, угнетенный страхом, подозрениями и слухами, с кнутобоем — начальником. Ни один военачальник ни на флоте, ни на суше не мог тогда подняться до такого понимания ратной службы офицерства, ни полководцы Жуков, Рокоссовский, Тимошенко и никто другой.

Без кают-компании корабль, как и полк без офицерского собрания, никогда не будет духовной единицей.

Той же весной Кузнецов переводит центральную флотскую библиотеку вместе с музеем Военно-морского флота из здания Адмиралтейства в бывшую Фондовую биржу на стрелку Васильевского острова, где и сейчас они пребывают в здании, поражающем строгим античным ордером с ростральными колоннами. Кузнецов преобразовывает картографические цеха флота в картфабрику ВМФ и укрупняет военно-морское издательство. Настоящего лидера всегда можно определить по его отношению к слову. Если издательское дело, телевидение и газеты не являются у военачальника ведущим разделом в боевой подготовке, значит он ничего не смыслит в боеспособности, как отдельного человека, так и воинской части — и на этом сером специалисте можно ставить крест. Кстати, по этому показателю можно судить и о гражданском начальнике.

В мае 1939 г. нарком под своим флагом выходит в Черное море и проводит крупные учения флота. В Доме флота в Севастополе Кузнецов с доскональным знанием дела лично проводит разбор учений, и оценивает действия как отдельных кораблей, так и эскадр и флота в целом. Нарком Кузнецов заражает флот энергией дерзаний, призывает к совершенной морской выучке, овладению техникой и, главное, непрерывному совершенствованию организации дела, вкуса к самоорганизации и закалке духа и дисциплины флота. Недаром Кузнецов еще четыре года назад был лучшим командиром корабля в Военно-Морских Силах. Он провел осмотр всех кораблей от трюма до клотика и переговорил с личным составом.

Правительство по настоянию наркома Кузнецова приняло решение о приеме на корабельную службу неограниченного количества сверхсрочников и об улучшении их быта и денежного содержания.

Конец весны 1939 г. Он в наркомах только месяц и ознаменовал начало своего пребывания на должности требованием рассмотрения вопроса о переводе главной базы Балтийского флота из Кронштадта в Таллин. Дело не в том, что пребывание штаба в Кронштадте усложняло управление. Здесь более глубокий смысл. Перед нами возрожденный гений Великого Петра, проявившийся в поморе. Тайна гения Петра I в выборе места новой столицы. Он не прячет столицу в глубине континента, не прячется за засечными чертами, а смело идет, как он сам выражался «не под лапу зверя, а в самую его пасть». В этом дерзновенном решении Петра вся его глубинно-народная казачья душа проявилась. Он, как и казаки, до прихода еще Андрея Первозванного, захватывает устья родных рек, чтобы не пустить супостата в глубь Отечества, где дети, семьи и погосты. И в этом же поступке богатырское доверие к своим силам, что выражено у Святослава в знаменитых словах: «Хочу на вы идти». Здесь и стратегический расчет, и воля и вкус к опасности, в которой мужает народное сердце.