Флоту - побеждать!

Но закон больших чисел в конце концов сработал, и неопадающая стена от всплесков вражеских снарядов перед бортом русского флагмана реализовалась не только несколькими попаданиями шестидюймовых снарядов, но и парой двенадцатидюймовых. И если первый из двух разорвался на броневом поясе не нанеся броненосцу практически никаких повреждений, то второй срикошетил от брони вниз, под воду, где и разорвался, ударив взрывом в подвздошину корабля напротив котельного отделения. Конструкции корпуса деформировались и открылась течь. В результате 'Петропавловск' принял около ста тонн воды. Неприятно, но вполне терпимо - даже на скорости хода данный удар практически не сказался, флагман уверенно держал четырнадцать узлов.

'Пересвету' повезло меньше - несмотря на то, что его обстреливали не четыре броненосца, а лишь три броненосных крейсера, их восьмидюймовые снаряды угодили крайне удачно для японцев, и совсем некстати для русского корабля.

Нет, понятно, что каждое отдельное попадание вполне может быть более или менее удачным, но чтобы три подряд стали буквально 'золотыми'...

В самой завязке сражения взрывом выдрало около трёх квадратных метров обшивки в небронированной носовой оконечности 'Пересвета'. В метре над ватерлинией. На полном ходу пробоину стало захлёстывать волнами. Не прошло и минуты, как разворотило среднюю трубу. Обломки железа рухнули вниз, и существенно перекрыли дымоход. Тяга в соответствующих топках немедленно упала, дым не ушедший в атмосферу стал душить кочегаров...

- Ваше превосходительство, - обратился к Ухтомскому командир броненосца. - Ход падает. Из машинного передают: 'В ближайшее время больше тринадцати узлов выжать не сможем'.

- Держать столько, сколько сможем, - мрачно бросил в ответ адмирал. - И запросите машину, когда смогут дать хотя бы четырнадцать-пятнадцать.

- Запросил уже, - исподлобья глянул на начальство Кроун. - Работают. Может четверть часа понадобится, может час...

'Пересвет' в очередной раз слегка тряхнуло - на этот раз попадание случилось сверхкурьёзное: восьмидюймовый снаряд с 'Якумо' ударил в нижнюю кромку среза ствола левого орудия кормовой башни. То есть, попади он на несколько сантиметров выше - вполне мог бы скользнуть непосредственно внутрь пушки и там разорваться.

Но бог Марс не стал шутить столь изощрённо - переднюю часть десятидюймовки просто загнуло вверх, а снаряд отрикошетил в палубу под башней, пробил её, пробил борт, и улетел в море, над которым и разорвался.*

Внутри башни никто не пострадал, но броненосец теперь до конца войны вынужден был оставаться 'трёхзубым' - возможности починить орудие в Порт-Артуре не было, а доставить подобное на Дальний Восток с Балтики или Чёрного моря - тем более.

Но отомстили. Хоть и частично. На 'Асаме' разгорелся пожар на юте, ударило в фок-мачту, прямо в марс, рвануло на первой трубе, но это всё действовал средний калибр 'Пересвета' и 'Победы'. Однако главным тоже отметились. Два раза: сначала разворотило кормовую рубку, а потом...

Потом 'гостинец' весом в четверть тонны взломал защиту носового правого каземата и исправно взорвался внутри. Сдетонировали снаряды и заряды находящиеся в нём. Весь расчёт шестидюймового орудия буквально испарился за доли секунды, ударило и вниз, к ещё одной пушке такого же калибра, и там тоже не выжил никто. Ударило вверх, где находилось орудие противоминного калибра - с тем же результатом. Кроме того вышла из строя и щитовая шестидюймовка на верхней палубе. Почти со всем расчётом.

В общем, на 'Асаме' экипаж уменьшился на сорок три человека. Только убитыми.

- Вот это да! - не сдержался Ухтомский, когда рвануло огнём и дымом из борта вражеского крейсера. - Что скажете, Николай Александрович?

- Знатно влепили, ваше сиятельство, ничего не скажешь, - удовлетворённо кивнул Кроун. - Ещё бы парочку таких подарков преподнести япошкам... Только уже вряд ли получится - солнце почти у горизонта...

- Да уж, теперь они будут видны всё хуже и хуже, а наши силуэты на фоне заката нарисуются преотлично, - буркнул адмирал.

- Находись мы в открытом море, немедленно согласился бы с вашим превосходительством, но мы идём недалеко от берега, так что, скорее всего противник потеряет нашу эскадру в его тени даже раньше, чем мы перестанем различать их корабли.

Кавторанг оказался прав - огонь вражеской эскадры ослабевал с каждой минутой, а вскоре прекратился вовсе. Можно было даже увидеть, что японская линия стала уходить в открытое море, освобождая пространство для атак своей своры миноносцев, что никак не явилось сюрпризом для артурцев. И если экипажи броненосных кораблей Того получили возможность передохнуть, то для Первой Тихоокеанской бой ещё не закончился.

Это не выдумка автора - совершенно аналогичное попадание получил крейсер 'Адзума' в Цусимском сражении.

***