Флоту - побеждать!

Японцы включили в состав атакующего артиллерией русские позиции отряда корабли с максимально крупнокалиберной артиллерией , которая могла располагаться на мелкосидящих судах. Пушки хоть и старенькие, но тяжёлые. И снаряды имели соответствующие...

В общем, отряд капитана второго ранга Ничияма стал творить зеркальное тому, что делали русские канлодки на противоположном берегу перешейка. Тяжёлые морские орудия здорово подрасковыряли правый фланг обороны горы Наньшань, к тому же японская пехота не оставляла сомнений по поводу своего упорства и мужества в бою. Даже русские стрелки и артиллеристы, посылая пули и шрапнель в батальоны по грудь в воде пытавшиеся форсировать мелководье для атаки русского берега. Передававших своё знамя из рук в руки до самого последнего неубитого бойца. Убивали и последнего. Плавали за утонувшими знамёнами, но восхищение храбростью и настойчивостью атаковавшей японской армии высказали позже в своих мемуарах очень многие из российских офицеров.

К тому же довольно скоро японские канонерские лодки обстрел прекратили и отошли в Печелийский залив.

И ничего удивительного - Макаров, как только узнал о такой наглости со стороны противника, как прорыв в залив Жёлтого моря, прямо мимо главной базы российского флота, в первую же высокую воду вывел из Порт-Артура всё, что несло на себе Андреевский флаг и давало более тринадцати узлов. Даже 'Амур'. В порту, кроме клиперов и 'Забияки' из боевых кораблей остались только ремонтирующиеся 'Петропавловск', 'Пересвет' и 'Аскольд'. Плюс 'Гиляк' с четвёркой 'соколов' для охраны рейда. И 'Всадник' с 'Гайдамаком' тоже оставались в распоряжении Лощинского.

Выход эскадры из Артура не остался незамеченным - 'Такасаго' и 'Иосино', которых адмирал Того предусмотрительно направил наблюдать за выходом из Порт-Артура, начали передачу по радиотелеграфу.

'Баян' с 'Богатырём' успели выйти и сблизиться с вражескими разведчиками, но тем уже удалось, если и не передать своему командующему какие корабли вышли из порта (мощная радиостанция 'Баяна' немедленно стала глушить эфир искрой), но и при этом командующий Соединённым флотом мог понять - русские вышли.

Степана, пока крейсера и броненосцы вытягивались на внешний рейд, как говориться в классике кинематографа, 'терзали смутные сомнения' - Того действовал по принципу: Я знаю, что ты знаешь, что я знаю... Или 'Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь...'

В смысле, командующий Соединённым японским флотом понимал, что отправлять вокруг Квантунского полуострова, с кончика которого скалила зубы Артурская эскадра достаточно слабый отряд - авантюра чистейшей воды, и понимал, что это понимает Макаров. А, значит, и не ожидает русский адмирал такого оголтелой наглости со стороны противника. Чем можно попытаться воспользоваться. Тем более, что маршал Ояма ПРОСИЛ помочь армии. А не выполнить эту 'просьбу' для флота совершенно невозможно. Особенно после недавних событий, когда Третья эскадра не смогла сберечь целых шесть транспортов с бойцами и прочими грузами... Адмирал Катаока теперь оправдывается перед богами, а перед императором ответ держать командующему флотом. За весь флот. И нужно как можно скорее реабилитироваться.

К тому же русские канонерки и миноносцы возле перешейка тоже под ударом - не посмеет Макаров оставить их без прикрытия. А если посмеет - будет за это наказан...

Степан, конечно, не мог читать на расстоянии мысли Того, но пытался их просчитывать.

- Поднять сигнал: 'Полтаве', 'Севастополю', 'Богатырю', 'Диане' и 'Амуру' с миноносцами Второго отряда следовать в Печелийский залив. Обнаружить противника, атаковать его и уничтожить.

Флаги взлетели до места и Ухтомский, державший сейчас флаг на 'Полтаве', повёл подчинённые ему корабли на юг.

- 'Цесаревичу' держать' в кильватер 'Ретвизану', 'Победа' - за 'Цесаревичем', - продолжал командовать Макаров. - 'Баяну держаться на траверзе 'Победы' в сорока кабельтовых, 'Новику' в пятидесяти кабельтовых впереди по курсу отряда броненосцев. Курс норд-ост семнадцать градусов. Миноносцы Первого отряда идут в замке, в десяти кабельтовых от 'Победы'.

Около получаса потребовалось на построение, и отряды Макарова и Ухтомского разошлись. Каждый по своим делам...

- На Золотой Горе колбасу поднимают! - с некоторыми нотками восторга в голосе крикнул сигнальщик. Все на мостике 'Ретвизана' развернулись в сторону берега.

Действительно, над силуэтами берегового хребта обозначился аэростат, медленно набиравший высоту.

- Молодец Развозов! - не сдержал эмоций Молас. - Скоренько управился. Значит, сегодня крепость будет иметь связь и с нами, и с отрядом Ухтомского. Да и с консульством в Чифу тоже.

- Не торопитесь ликовать, Михаил Павлович, - слегка приземлил своего начштаба Макаров. Поднять антенну, дело, конечно немаловажное, но нужно, чтобы и все остальные составляющие беспроволочного телеграфа работали безупречно. К тому же, связь с Чифу у нас будет односторонней - они нас слышат, а мы их нет. И нет никакой уверенности, что слышать и слушать они нас будут постоянно.

- Экий вы пессимист, Степан Осипович.