«Флоту – побеждать!»

Оба исправно «нажали», и первая мина на деревянных салазках послушно заскользила вдоль недавно проложенного на палубе направляющего бруса к корме «Бесшумного».

Всплеск. Мина вместе с якорем немедленно опрокинулась в волны со столь ненадежного плавсредства, как легкие деревянные салазки. Тут же был сброшен в море колосник, чтобы утопить уже ненужную вспомогательную «деревяшку», которая, плавая на поверхности, могла демаскировать ставящуюся миноносцем банку.

А собственно мина начала становиться в боевое положение: сама она пока еще плавала на поверхности — тонул якорь, на котором стремительно разматывался минреп. Но как только грузик, висящий под якорем на тросе, длина которого отмерена заранее, коснется дна — катушка минрепа немедленно застопорится и тут уж вес якоря неумолимо увлечет мину на заранее запланированное расстояние от поверхности моря. И она будет терпеливо ждать, когда корабль, имеющий соответствующую осадку, посмеет коснуться ее своим днищем…

«Бесшумный» шел самым малым, и мины с его кормы регулярно плюхались в темные воды Желтого моря. Все двенадцать, насколько можно было судить в темноте, исправно встали там, где и планировалось. Место, конечно, отметили на карте достаточно приблизительно, но особой точности и не требовалось — «Дед», провожая отряд Матусевича на операцию, вполне разумно заметил: «Нам в ближайшее время здесь не плавать!»[1]

Правее и чуть впереди относительно «Бесшумного» распределял аналогичную «рассаду» по морским «грядкам» «Беспощадный». А дальше, в строе уступа, тем же самым занимались «Бдительный» и «Боевой» под брейд-вымпелом командира отряда.

Один за другим артурские контрминоносцы докладывали Матусевичу, что постановка успешно закончена, обошлось без сбоев. На подходах к наиболее перспективным точкам базирования кораблей возле Эллиотов замерла в ожидании «рогатая смерть».

Русские истребители прошли еще некоторое время прежним курсом, чтобы при повороте не налететь на заграждение, поставленное собратьями по отряду, а потом, по сигналу с «Боевого», дружно приняли вправо.

«Бесшумный» не случайно был поставлен концевым в строю — пока из данной четверки он был единственным, у кого кормовую сорокасемимиллиметровку заменили на трехдюймовое орудие, и мощность огня ютового плутонга на этом миноносце являлась максимальной в отряде.

— Смотрите, господа, как любопытно выглядит. — Мичман Греве протянул руку на восток. — Как будто на нас что-то летит.

Подобное зрелище для человека двадцатого — двадцать первого века ассоциировалось бы исключительно с одним…

С оста показался маленький светящийся диск, который, казалось, стремительно приближался, ибо размер его неумолимо увеличивался.

— Не вовремя засверкало волчье солнышко, — буркнул на выходящую из-за туч луну командир корабля лейтенант Максимов.

— Думаю, что вы напрасно беспокоитесь, Андрей Сергеевич, — минный офицер эсминца Сахновский не разделял опасений командира. — Поставленную задачу мы выполнили, обнаружены при этом не были, а если японцы и перехватят нас на обратном пути — так бой четыре на четыре особой угрозы не представляет. Еще посмотрим, кто кого.

— Не накаркайте, Лев Николаевич, — недовольно буркнул командир. — Во-первых, нет никакой гарантии, что противник не увеличил количество миноносцев в своих отрядах, а во-вторых, нашей задачей являлась скрытая минная постановка, и если нас обнаружат, то у самураев вполне может возникнуть вопрос: «А что делали эти русские ночью так далеко от своей базы?».

— Факел на левой раковине! — выкрикнул сигнальщик.

— Не ори! — рявкнул на матроса Максимов, оборачиваясь в указанном направлении.

На норд-осте действительно еще на протяжении нескольких секунд можно было наблюдать далекую вспышку со шлейфом. Надеяться, что это фонарь на какой-нибудь джонке, было неразумно. Почти наверняка неподалеку двигался отряд вражеских миноносцев.

— Может, не заметят? — В голосе Греве слышалась слабая надежда.

— Да перестаньте, Георгий Георгиевич — луна светит нам в борт. Уже заметили, потому факел — скорость увеличивают. Аларм! Просигналить на отряд: «Противник нагоняет с левого борта».

По палубе «Бесшумного» загрохотали сапоги матросов, разбегающихся по местам, предусмотренным боевым расписанием, — к пушкам, к минным аппаратам, к шлангам для тушения пожаров… Эскадренный миноносец, как и его собратья по строю, готовился к бою.

А Второй отряд истребителей капитана первого ранга Исиды действительно уже четверть часа назад обнаружил русские корабли (правда, сначала были замечены только два концевых в строю) и стремительно шел на сближение. «Икадзучи», «Инадзума», «Оборо» и «Акебоно» набирали скорость, но пока не открывали огонь, чтобы поскорее выйти на траверз последнего русского корабля — тогда можно было бы сразу задействовать хотя бы пару ютовых семидесятишестимиллиметровых орудий, а не только погонные и бортовые калибром в пятьдесят семь миллиметров.