Флоузы

Так, готовился к выходу новый роман Женевьевы Голдринг «Песнь сердца». Купив бюллетень книжных новинок, Локхарт выяснил, когда этот роман должен появиться в продаже. Поскольку мисс Голдринг писала в год по пять книг, издавая их под разными псевдонимами, ее производительность вынуждала издателей выбрасывать на рынок одновременно по две ее новые книги. Существовали весенний и осенний выпуски новых произведений Голдринг. «Песнь сердца» была включена в осенний и вышла в октябре. Локхарт и Джессика дождались, пока в списке бестселлеров она за первые три недели после появления в продаже поднялась с девятого места на второе, а потом и возглавила список. Только тогда Локхарт нанес свой удар. Он отправился в Лондон с экземпляром книги и провел полдня в кабинете младшего из Гиблингов, а другие полдня — в кабинете старшего, но в присутствии также и младшего из двух партнеров. К тому времени, когда он уходил, на руках у Гиблингов было — нет, не просто почти готовое дело о клевете, но рапсодия, симфония на тему такого дела. Никогда еще за всю свою карьеру — а у старшего Гиблинга был огромный опыт в области судебных исков по делам о клевете, — никогда еще они не сталкивались со случаем столь очевидной, вопиющей и возмутительно злобной клеветы. Что еще лучше, издатели, выпустившие книгу Женевьевы Голдринг, были неимоверно богаты во многом благодаря ее популярности, и теперь им предстояло проявить великодушие в разрешении дела, которым занялась фирма «Гиблинг и Гиблинг», иначе на мисс Голдринг повиснет ярлык злостной клеветницы. А лучше всего было бы, если бы они оказались настолько глупы, чтобы потащить дело в суд. Эта перспектива была столь привлекательной и желанной, что Гиблинги начали действовать с тщательно рассчитанной нерешительностью, призванной обмануть бдительность другой стороны.

Они написали вежливое письмо издателям, господам Шортстэдам, информируя их об одном достойном сожаления факте, о котором они сами узнали от своего клиента, некоего мистера Локхарта Флоуза. А именно: что его имя упоминается в крайне успешно продающемся романе мисс Женевьевы Голдринг «Песнь сердца», выпущенном господами Шортстэд, и что вследствие этой непреднамеренной ошибки они вынуждены, к вящему своему сожалению, просить господ Шортстэд возместить ущерб, нанесенный личной, профессиональной и семейной репутации упомянутого мистера Флоуза теми поношениями и клеветой на него, что содержатся в указанной книге. Имеется в виду, говорилось в письме, что ущерб будет возмещен посредством финансовой компенсации, оплаты судебных издержек, а также изъятия из продажи и уничтожения всех еще не проданных экземпляров книги.

— Так мы расставим ловушку, — сказал один Гиблинг другому. — И будем от всей души надеяться, что они прибегнут к услугам какого-нибудь молодого и честолюбивого юриста, который посоветует им оспаривать дело в суде.

Издательство именно так и поступило. Ответ за подписью самого младшего партнера адвокатской конторы «Кул, Пул, Стул и Фолсом с партнерами», некоего мистера Арбутуса, гласил, что, хотя издательство и автор книги «Песнь сердца», далее именуемой романом, готовы принести мистеру Флоузу свои извинения и оплатить его судебные издержки, а также, в случае необходимости, выплатить ему скромную компенсацию за пережитые им боль и горькие чувства, они никоим образом не считают себя обязанными и не согласятся пойти на изъятие и уничтожение непроданных экземпляров романа. И прочая, и прочая, и прочая. Письмо заканчивалось холодной припиской, что фирма «Кул, Пул, Стул и Фолсом с партнерами» ожидает ответа от мистера Гиблинга. Оба Гиблинга сильно сомневались в том, что их ответа действительно ждут. На протяжении двух недель они держали дело в состоянии неопределенности, а затем нанесли удар.

— Я верно расслышал — четыреста тысяч фунтов в возмещение ущерба? — переспросил мистер Фолсом, когда Арбутус показал ему ответ Гиблингов. — За всю мою карьеру не читал ничего столь чудовищного. Эти Гиблинги с ума сошли. Разумеется, мы будем оспаривать подобное требование.

— Оспаривать? — возразил Арбутус. — Но у них должны же быть какие-то основания…

— Блеф, мой мальчик, голый блеф, — ответил Фолсом. — Конечно, я не читал книгу. Но за непреднамеренную клевету требовать подобную сумму неслыханно. Это неслыханно, даже если клевета была бы преднамеренной. Может быть, вся причина клеветы в том, что просто машинистка перепутала пару слов.