Фобии

– А ну, стоять! У него друзей целая кодла. Помогут, – остановила влюбленную дурочку Света, положив ей руку на плечо. – Успокойся. Через пару часов пойдем обратно. Зайдешь к нему.

Время тянулось невыносимо медленно. Путь к отелю стал настоящим испытанием, потому что Света плелась, как улитка, а Лена была дерганной, теряясь в догадках, почему Костя не появлялся целый день.

Взлетев с максимально возможной скоростью на четвертый этаж, Лена постучала в номер Соболева, но ответом была тишина. Мысли путались. Откуда-то появился страх, что он уехал. Оставил ее.

Ей очень нужен был совет. Бросив вещи с пляжа, скинув купальник и впрыгнув с легкий розовый сарафан, Измайлова помчалась к подруге.

Она быстро шагала в направлении корпуса с бунгало, вдоль невысокой живой изгороди из туи, аккуратно остриженной и ухоженной, по дорожке, выложенной тротуарной плиткой. На развилке ей надо было свернуть влево, но громкий смех впереди привлек ее внимание. Ведомая интуицией, Измайлова шагнула в сторону голосов, туда, где за изгородью виднелась соломенная крыша открытого кафе у бассейна.

День проходил на удивление весело. Легкий алкоголь на завтраке сменился более крепким уже к четырем часам. Бармен был услужлив, друзья болтливы, а красавицы вокруг с радостью составляли компанию. Любую мысль, связанную с Фросей, а они становились назойливыми, Соболев гнал взашей. Сейчас он был в своей стихии: веселье, ни к чему не обязывающий флирт, свобода. У него одна любовь – Небо.

Костя сидел в пол-оборота к ней, обнимая за талию красивую блондинку, потягивающую коктейль из трубочки. Красив. Весел и доволен жизнью. Едва увидев знакомую фигуру, застывшую на тропинке, ведущей к бассейну, он с усмешкой повернул к себе голову незнакомки и чувственно поцеловал. Показательно. По-хозяйски.

Разбивающееся сердце Лены миллионами острых ледяных осколков рассыпалось по венам. Слез не было, лишь тело бил дикий озноб, от которого не только трудно дышать, но и стоять. Теплый вечер в мгновение превратился в холод Арктики. Упасть и кричать. А потом сдохнуть.

Если сейчас не уйти, не двинуться с места, то был риск позорно осесть на дорожку, брошенной и униженной. Собрав себя по частям, что есть силы Лена рванула к Свете. Выход виделся один.

– Фросечка, зайка моя… – обнимала ее Света, едва та осела на пороге их домика. – Что случилось? Солнышко мое…

– Я… хочу… домой, – сквозь стиснутые зубы провыла Измайлова. Напряжение било сильнее, чем разряды тока.

– А рассказать мне не хочешь? – гладила подруга ледяное тело Лены.

– Он… Он… с другой. Целовал… ее, – слезы сами полились из глаз, рыдание спазмами сводило грудь и горло.

– Кобель ебучий! – вскипела Света, но тут же сильнее обняла подругу. – Поплачь, заюш. Прорыдай боль и этого козла. Выплесни. Я здесь. Моя красавица.

Никогда Костя не был жестоким. Что на него нашло, зачем нужен был маскарад с поцелуем – сам не понял. Подавленность и боль на лице Фроси, едва та увидела его в компании с другой, он разглядел отчетливо. И все же ударил побольнее. Расставил все точки над… палками. Показал наглядно. Отчего же в душе стало мерзко и гадко? Первым порывом было броситься за ней, так почему не сделал? Побоялся.

Он все испортил. Запоздалое осознание. Рядом с ней тепло и уютно. С ней он чувствовал себя нужным. И, да, ему нравились ее фобии. Смешные, пустые и беспочвенные. Она так цеплялась за него всякий раз, когда на нее садилось насекомое; когда он затаскивал ее на глубину; когда подводил к краю скалы; когда вокруг было темно; когда слышался шорох за окном; когда они переходили дорогу; когда летели в самолете; когда оставались вдвоем… Может быть это и есть любовь?

В момент все веселье опостылело, хмель перестал расслаблять, и, наоборот, усилил в разы чувство потери. Он хотел найти ее и страшился встречи с ней. Лишь спустя час он не выдержал и рванул в главный корпус. Стучал в ее номер, звал, а потом сидел, уперевшись спиной в стену, и ждал. В какой-то момент в голове промелькнула мысль, что она могла попросту уехать. Он бегом спустился вниз и полчаса мучил администратора, выспрашивая нужную информацию.

Уснула Лена рядом со Светой, до последнего всхлипывая и вытирая слезы. Стакан коньяка, который влил в нее Сергей, сделал свое дело – истерика была остановлена. Близкие друзья еще долго разговаривали вполголоса, обдумывая, чем помочь запутавшейся и разбитой подруге.

Утро встретило свежестью и прохладой, которую стремительно прогоняло солнечное тепло. На завтрак Лена шла зажатая с обеих сторон Сергеем и подругой. Глаза красные, в голове – пустота, в душе – черная зияющая дыра, а в области сердца – механический мотор. Было плевать на все. Она собиралась домой. С утра были просмотрены все рейсы и трансферы до аэропорта. Ночной рейс подходил, хоть и не идеально. По возможности бы исчезла с первыми лучами солнца, но никто такую возможность не предоставил.

– Сейчас покушаем, и на пляж, – занимала пустоту разговором Света. – Поспишь на лежаке, почитаешь. Вечером мы тебя проводим. Серега поедет с тобой. Поможет в аэропорту.