Фобии Морфея

Он кричал ещё что-то – я не слышал что. Мозг, как обычно в стрессовых ситуациях, на неопределённое время отключился, заставив меня стоять на месте, немого, с пустым взглядом. Пришлось потрудиться, чтобы превозмочь это состояние.

Мотнул головой, приводя мысли в порядок, и вежливо повторил беснующемуся мужчине, что он неправ и поплатится за безрассудное, оскорбительное поведение, если сейчас же не уйдёт. Однако безымянный сосед продолжал исходить ненавистью и сыпать бранью, не понимая: причиняет душевные муки привилегированному «собрату». А там, где муки душевные, у нас, шизов, возникают и раны физические: психосоматика.

Не стал больше терпеть. Сунул руку в карман, нажал на миниатюрном пульте, который постоянно ношу с собой, самую большую кнопку.

Стараясь не слушать, что вещают из-за двери, всех этих ругательств и угроз, сел в угол, забился туда поглубже, точно мышка в норку, прижал колени к груди, положил на них голову, обнял ноги руками и задрожал. Принялся причитать: негромко, вполголоса, без остановки. Ощущение вневременности и внепространственности, знакомое с рождения, опять обострилось…

…Защитники пришли, скорее всего, каких-нибудь пять-десять минут спустя, но мне показалось, минуло несколько вечностей. Садисты на доступном языке объясняли развопившемуся соседу, что тот ведёт себя плохо. Убеждали как маленького. Обо всём этом мне, застывшему в стрессовом отрешении, рассказали мои множественные сознания. Я пребывал в таком состоянии, что ощущал и видел вещи, творящиеся за пределами квартиры.

А мужик всё не желал успокаиваться. Тогда у защитников в ход пошли кулаки и дубинки. Затем хулигана насильно накормили нейролептиками, заломили ему руки за спину. Считали сканером информацию с идентификационного бейджика, который был при себе у всех атипичных, и узнали, где забияка живёт. Привели, распахнули незапертую дверь, с размаху бросили в квартиру и, плюнув и пригрозив напоследок, удалились.

Минула ещё вечность, прежде чем отпустило. Картинки «невидимого» настоящего исчезли, градус чувств снизился, опять сделавшись терпимым, мысли потекли привычным чередом – в основном хаотично и бессистемно.

Я подумал о том, как страшно и неприятно жить, будучи нетипичным, нормальным. Упал на кровать, зажмурил глаза, свернулся калачиком и провалился в привычный беспокойный сон с мрачными, кровавыми сновидениями…

…На следующий день отправился на работу. Хотя офис, где трудился, находился на первом этаже моего дома, пришлось проявить недюжинную отвагу, чтобы добраться туда. В конечном счёте, пересилив себя, нынешние и прошлые страхи, по возможности выбросив из головы событиями прошедшей ночи, пришёл в знакомый, просторный кабинет с удобным дизайном и милым оформлением. Сделалось чуть легче.

С самого утра, как водится, ко мне толпой повалили типичные самых разных мастей, желавшие узнать будущее. Среди ненормальных были обсессивно-компульсивные, невротики, психотики, люди с биполярным расстройством, с раздвоением личности, половые извращенцы и многие, многие другие. Каждому помогал, не делая никаких исключений, ведь все мы братья, все – обладатели натренированных, полезных в обществе надсил. Платили прилично. Какую-то часть денег, по закону, отдавал работодателю, поскольку трудился официально.

Где-то к середине рабочего дня жутко разболелась голова, настолько, что не мог входить в состояние транса, чтобы увидеть грядущее. Попытался было трудиться через силу, однако быстро понял: так лишь сделаю себе хуже. А посетители всё же очень нуждаются в моих услугах.

Отпустив очередного клиента, отпросился у шефа-параноика домой. Шеф сразу заподозрил неладное, впрочем благодаря развитым природным данным понял, что не обманываю. Разобравшись в ситуации, начальник пошёл мне навстречу.

– Всего хорошего. До завтра, – произнёс он, слегка дрожа: типичное поведение для параноика, который везде видит причины, и следствия, и возможные подвохи.

Вернувшись домой, первое, что сделал – вытащил из ящика на кухне таблетку от головной боли и налил стакан фильтрованной воды. Однако выпить не успел: смерчем, ураганом налетел приступ невероятно сильной мигрени: наверняка следствие вчерашних событий. Боль атаковала мозг, разъярённо, будто берсерк – ненавистного врага! Такое невозможно вытерпеть! Везёт же этим атипичным: глупые и ограниченные, они, тем не менее не испытывают невыносимых мук, верных спутников гениальных безумцев…

Заорал во всю мощь лёгких, срывая голос. Ощутил в горле характерный, металлический привкус крови. Захлёбываясь криком, упал на пол. Вроде бы ударился головой обо что-то, но не мог быть в этом уверенным. В любом случае, ещё несколько секунд нестерпимых, адских мучений (а может, гораздо дольше), и меня накрыла тьма. Отключился, провалился в беспамятство…

…Когда пришёл в себя – резко, болезненно, будто вынырнул из-подо льда, – первое, что ощутил, – озноб. Пронизывающий, скрежещущий, сдирающий кожу холод. Ощупал себя, пытаясь согреться, – и с изумлением обнаружил: на мне нет одежды!