Фобии, утраты, разочарования. Как исцелиться от психологических травм

Николай является помощником депутата. В его обязанности входит сопровождать своего шефа в многочисленных полетах по стране. Но этого Николаю крайне не хочется. В его сознание никак не вмещается: как самолет, эта многотонная громадина, может оторваться от земли и удержаться в воздухе?

Страх перед полетами так велик, что Николай уже готов отказаться и от выгодного положения, и от хорошего заработка, лишь бы не испытывать каждый раз ужас прощания с жизнью.

Убеждение Николая, что, мол, тяжелый предмет не может лететь по небу, было первым фактором страха. Второй фактор был существеннее. Оказалось, что в его сознание запало страшное впечатление: он увидел репортаж об авиакатастрофе по телевизору.

Как же это типично! Страх не раз возникал у моих пациентов именно после того, как они случайно увидели в новостях дымящиеся обломки самолета.

В работе с Николаем были два момента.

Во-первых, из района солнечного сплетения была удалена чернота, которая попала туда под впечатлением от телепередачи.

Во-вторых, нужно было сопроводить в организм знание о том, что самолет — это испытанное транспортное средство, и ведут его летчик и штурман, которые тоже хотят жить. Знание пришлось аккумулировать из воздуха, где оно оказалось благодаря нашей беседе. Вначале Николай воспринял его головой, а потом и всем телом.

После этого он легко представил, как пользуется самолетом, и впервые не просто умом, но всем организмом воспринял простую мысль: самолеты созданы для нашего удобства, они позволяют очень быстро перемещаться на дальние расстояния.

Голова «поделилась» с телом добытой информацией, и всё встало на свои места.

«Мне страшно покидать дом»

Цветные бумажки

За неделю до первого приступа паники у Марины началась бессонница. «В моих снах постоянно происходит какое-то движение, с активными действиями в сюжете. Из-за этого я не высыпаюсь», — рассказала она, когда пришла ко мне на прием.

Сам приступ произошел, когда Марина почти заснула. Тело вдруг стало невесомым. Она знает, что это связано с выбросом адреналина, но всё равно ощущение было очень пугающим. Каждые 15 минут это повторялось. Всего было 15 атак. И всё это время Марина бегала в туалет. Так продолжалось с четырех до восьми утра. Перед глазами мелькала масса картинок, будто в голове были хаотически набросаны книги.

— Было ощущение мусорного ведра, полного цветных бумажек. Какие-то из них помялись… В общем, голова, полная мусора, — так она резюмировала свое состояние.

Интересно, что приступ паники возник перед тем, как нужно было выйти из дома по делам. Почему же пациентку так пугает выход из дома?

Впечатления от больницы

— Я пережила отрыв от дома в детстве, — призналась она. — Полгода в больнице. Очень испугалась. Положили в детское отделение, там было столько темных коридоров, углов, где дети лежали с облысением, не полным, а очагами… У некоторых не было бровей, ресниц…

Марина вспомнила, как стояла у окна и плакала.

В последующем, если ее пытались отправить в санаторий, она непрерывно рыдала. Температура у нее поднималась до 39°. На следующий день сами воспитатели звонили родителям, чтобы те забрали ребенка. Да и сейчас, по прошествии многих лет, элементарное медицинское обследование вызывает у Марины слезы. Она обычно просит врача не обращать на это внимание.

«В голове черное пятно, как клякса», — рассказывает Марина об ощущениях, которые остались с тех пор.

Она стала наблюдать за тем, как эта клякса постепенно выводится. У неприятных картинок Марина забрала энергию, и они стерлись.

— Что осталось на уровне тела? — спросил я.

— В горле — гроздья рябины.

Пациентка понимает, что это внутренний плач, который она раньше сдерживала. Сейчас, когда травма испуга уже отработана, гроздья стали рассасываться.

В завершение этой части сеанса я предложил Марине дать усвоиться тому, что делает организм уверенным и компетентным. Свет импульсами пошел в тело. Марина обрела «взрослое» знание, как относиться к ситуациям, когда она в отрыве от дома.

Деревянный нож

Далее мы попытались обратиться к ее сегодняшней жизни. Пациентка сразу же вспомнила самую большую свою проблему: мама ее не понимает.

— Как можно так?! — воскликнула она, говоря о сложностях отношений с матерью.

— Ну, это вопрос философский, на который можно за всю жизнь не найти ответа…

— Твои родные — и так поступают… — добавила Марина. — Это так ранит!

— Где рана? — уточнил я.

— В груди, — Марина перешла к делу.

— Что там?

— Деревянный нож.

— Может быть, его приятно будет кому-то показать: внуку, например, или мужу? Или он вам самой на что-нибудь сгодится? — в шуточной форме я побуждаю Марину к тому, чтобы она сама приняла осознанное решение насчет «ножа».

Марина ответила:

— Нужно дать этому ножу вываливаться, а рана пусть заживает.

После паузы она рассказала:

— Выдиралось с мясом, больно было. Солнышко помогает заживлению…

Бывший философский вопрос сам куда-то испарился. В голове, по ощущениям Марины, всё стало «розовым», а в туловище появилось чувство обновления: «Будто растут листочки».