Фобия

Женя покачала головой.

– Иван отправил спать малого, так что мне пора домой. Он не любит, когда я ложусь позже него, сон у него, якобы, чуткий, – при этом она закатила глаза.

Вика почти с облегчением выдохнула.

– Только, перед уходом, можно я задам тебе один вопрос?

– Давай, – поднявшаяся уже с места Вика, снова присела и поставила пустую кружку на пол.

– В почтовом ящике завал. Вчера приходил почтальон и едва сумел засунуть газету в него. Ты таким образом хочешь узнать, сколько может вместить в себя ящик пока не треснет, или тебе пофиг на него?

– Вот черт! Аня ведь обещала, что почта будет оставаться в отделении!

– Наверняка она забыла договориться с почтальоном. Несмотря на кажущуюся ответственность во всем, у Ани сквозняк голове.

– Геля вытащит из него все в следующий раз, – Вика была уверена, что Аня позаботилась о почте, а Гелю, видимо, не сильно та заботила.

– Наверное, там нет ничего важного: счета, рекламки, газеты местные да прочий мусор для костра, но на утро снова обещают дождь, если не вытащишь, там будет каша.

Вика вспомнила, что Геля заболела и в ближайшее время не появится. Выходить ночью ради почты? Стоит ли оно того?

– Да брось, ждать ее, чтобы просто забрать почту? Будешь меня провожать, заберешь сама.

– А не могла бы ты?..

Лицо Жени немного вытянулось.

– Что, принести тебе почту из ящика?

Вика кивнула.

– Ты шутишь?

– Нет. У меня есть небольшие проблемы, касаемо выхода на улицу.

– Это из-за того грабителя?

– И да, и нет. У меня агорафобия, едва я выхожу из дома, как у меня начинается паника, головокружение, подступает тошнота, а дальше все темнеет и мне лучше вернуться в укрытие, чтобы не случился обморок.

Огромные глаза Жени стали почти круглыми, она не отрывала их от Вики, будто решала, шутит та или нет.

– Как-то раз я отключилась у самой двери подъезда, я шла от такси в свою квартиру. Очнулась, когда меня сосед пытался привести в чувство, даже «скорую» вызвал, – Вика потерла руки, почувствовав, как по коже пробежали мурашки, вздыбив волоски.

– И как давно это у тебя? Первый раз встречаю человека с такой странной болезнью? Ты очень странная, ты знаешь об этом?

– Да, наверное. По крайней мере, у меня есть собственный психотерапевт.

– Ты и правда странная, даже меня обскакала, – Женя присвистнула. – А расскажи подробней, откуда взялось, с чего началось? Расскажешь – я притащу тебе почту. По рукам?

Вика нахмурилась. Стоило что-то соврать сразу, а не признаваться. Рассказывать всю историю – значит погрузиться снова в этот кошмар.

– В другой раз. История длинная, и вспоминать ее не очень приятно.

– Ого! Это что-то серьезное? Нет, я теперь не уйду, пока не расскажешь.

Женя уселась на пол перед Викой и с каким-то удивлением посмотрела на свою кружку.

– А что, если мы откроем вино?

– Тебя муж ругать будет, – напомнила ей Вика. – Придешь поздно, да еще и выпившая.

– К черту его! Я принесу сама, и прихвачу поесть, жди меня тут, и не переживай – я знаю, что и где у Аньки на кухне.

Прежде, чем Вика успела возразить, Женя выскочила из мансарды. Думая, с чего начать, Вика почувствовала, что в груди, где-то в районе солнечного сплетения, зреет паника. Появился ком, как бывало не раз, когда необходимо было выйти за дверь квартиры. Пока это был лишь маленький комочек страха, вызывающий тошноту и желание спрятаться в темноте, закрыв все двери, но перед этим придумать любую отговорку, лишь бы выпроводить Женю.

Та вернулась быстрее, чем она ожидала. Бутылка в ее руках уже была без пробки, в другой руке она несла здоровое блюдо, куда нарезала сыр, ветчину и помидоры.

– Я бы не отказалась от чего-нибудь более существенного, но и так сойдет. Когда я пью, то ем, как не в себя. Потому Ивану это не нравится, боится, что потолстею. Хотя, какое ему дело до этого, понять не могу. Он на меня смотрит, как на предмет мебели.

Она разлила вино и с удовольствием пригубила его.

– Так тебя напугал кто-то так сильно, что ты сторонишься людей?

– Я не сторонюсь людей, а только ситуаций, где могу пострадать или увидеть что-то малоприятное.

– А в психушке ты лежала?

– Что? Нет! Нет, конечно!

– Значит, это какой-то жуткий случай? Что именно ты боишься увидеть?

Вика сглотнула ком в горле, автоматом взяла сыр и принялась его жевать, заедая долькой помидора.

– Я боюсь, что на меня нападут. Боюсь увидеть чью-то смерть или труп.

– Труп? – опешила Женя. – Погоди, а кто нападет?

Вика пожала плечами.

– На меня уже нападали. В собственной квартире.

Вот она и сказала, чего боялась больше всего. Само это слово будто прорвало плотину. Вика принялась рассказывать.