Фобия

– Не стоило тебе так, – сказала Наталья, вернувшись в гостиную. – Держи себя в руках и тебе будут верить. Истерики ни к чему не приведут.

– Я устала доказывать. Словно об стенку бьюсь.

– У них нет доказательств. Ты не хочешь чаю?

– Кофе.

– Нет, – Наталья встала с кресла, в которое уселась минутой ранее, – сегодня никакого кофе, выпьем чай, немного поговорим и спать. Тебе надо выспаться.

Вика закуталась в плед, оставив смятое кимоно на столике в гостиной, прикасаться к нему ей не хотелось, и вслед за Наташей направилась на кухню.

– Ничего себе у них столовая, – присвистнула психотерапевт, заглядывая в соседнюю комнату с кухней. Кто бы ни обыскивал дом, все снова оказалось открытым нараспашку. Вика полагала, что и занавески в ее комнате открыты, как и в мансарде.

– Я там не ем, – сказала Вика. – Слишком… просторно.

– Понимаю тебя.

В полном молчании они выпили чай, Наташа налегала на конфеты, а Вике в горло едва влезли полкружки остывающего напитка. Она отодвинула его от себя.

– Так это правда? То, что они сказали?

– Что именно? – спросила Наташа.

– О соседях. В доме порядок и их тел нет? Даже крови?

– Эта девушка, кореянка, сказала, что нет. Кажется, она была там вместе с парой своих коллег. Им пришлось вскрыть дом, поскольку ты говорила по телефону об убийстве. Но дом пуст. Машины тоже нет.

– А вещи? Они ведь не могли уехать без вещей.

– Этого я не знаю, но наверняка, они и это проверили. Возможно, завтра они вернутся. Ты увидишь их в окне и поймешь… Послушай, – Наташа вздохнула, – я на самом деле думала, что переезд как-то поможет тебе, но сейчас мне кажется, что он только навредил. Тебе стоит вернуться домой. Позвони своей подруге, скажи, что ты не можешь больше здесь оставаться.

– Ты тоже считаешь, что мне все привиделось?

– Меня, как твоего врача, беспокоит другое. Ты помнишь, как вышла на улицу?

Вика кивнула. В ее ушах все еще отдавалось эхом тяжелое «бух-бух» в ворота.

Будто Иван стучал не кулаком, а коленом или бревном.

– Если твои соседи в порядке, а я очень на это надеюсь, то твои дела становятся хуже, и вот это меня беспокоит. Ты начала ходить во сне, а когда пришла в себя и поняла, что находишься на улице – потеряла сознание.

– Это не так.

Вика исчерпала запас эмоций, гнев прошел, и теперь она была спокойна, а может, подействовала таблетка, которую дала ей Наташа.

– Я помню все до мелочей. Теперь вспомнила. Это не был сон.

– Тогда куда подевались тела и следы?

Вика покачала головой. Это была загадка. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы это и вправду был всего лишь сон, кошмар. Чтобы Женя оказалась живой и невредимой, но ее уверенность с каждой минутой только крепла. Все было наяву. Женя мертва, как и Иван. А малыш? Вика отогнала эту мысль. Сколько она провалялась без сознания? Час или больше? Мог ли преступник за это время скрыть все следы?

– О чем ты думаешь?

– Он все почистил за собой.

– Допустим, ты права, зачем он это сделал? Убил, обокрал и сбежал. Зачем ему лишние движения?

Вика опустила глаза на стол, пробежалась взглядом по рисунку на кружке, какие-то витиеватые закорючки, похожие не то на цветы, не то на капли.

– Спроси любого полицейского или воришку, и они ответят, что воры только грабят, но не убивают. Это какой-то… неправильный вор.

– Да, и он неправильно грабит, – засмеялась Наташа, но ее смех быстро оборвался.

– Однако в этом поселке уже был случай ограбления с убийством.

– Это могла быть случайность.

– Власов говорил, что они хотели только ограбить, но хозяйка дома спустилась за водой на кухню, или вроде того. Может, он хотел, чтобы я все видела?

– Не уверена, что понимаю тебя.

– Он хотел, чтобы я видела убийство, хотел вывести меня из равновесия. Добраться до меня не выходило, и он убил соседей. Напоказ.

– Погоди, откуда он мог знать, что ты все видишь? – спросила Наташа.

Вика пожала плечами.

– Если не был уверен, то и смысл пропадает, ты не находишь?

– Ты права, разбудил меня Скотч, а не нападавший. Но он знал, что я заметила его, все из-за дурацкого фонарика на телефоне. А убрал все за собой для того, чтобы выставить меня сумасшедшей.

– Я так понимаю, что мы снова вернулись к Семибратову? Уже ведь доказали тебе, что он непричастен.

Она вздохнула и нахмурилась, словно что-то обдумывала, затем добавила:

– Будь это он, ты бы не отделалась шишкой на голове, сама знаешь.

– Больше некому. Он не мог не знать, что я долго лечилась после того случая в школе.

– Не одна ты побывала в подобной ситуации.

– Ты не бывала, – возразила Вика, – откуда тебе знать? Может, не всем пришлось лечиться после такого, но кровь и смерть навсегда впитались в мое тело и разум, мне уже не забыть этого. Если тебя достаточно не думать о том, что такое существует в мире, то мне достаточно просто закрыть глаза.

– Я не отрицаю, что ты пострадала как телесно, так и морально, но это не причина хоронить себя в четырех стенах.

– Если я не выйду на улицу, то ничего ужасного не случится со мной. Где-то там, за стенами дома все эти ужасы происходят, но я не увижу их. Меня это устраивает, и я не хочу ничего менять.