Фобия

– Йога мне не подходит. Пусть это будут таблетки.

– Таблетки – не выход. Ты должна что-то пробовать, пытаться вернуться к нормальной жизни. А твои страхи – в твоей голове, – последнее они сказали хором: Наталья – убежденно, Вика – обреченно.

Именно страх был постоянной темой беседы между ней и психотерапевтом. Словно бы та пыталась найти причину его появления в жизни людей через Вику.

И этот разговор не стал исключением.

– Ты все еще чувствуешь страх, когда кто-то стучит в дверь?

Вика опустилась в кресло в своей комнате. Закончив завтрак, она поднялась в свою комнату и все же набрала номер Натальи. Вике не хотелось вспоминать, отчего все вдруг покатилось в пропасть, но психотерапевт постоянно заставляла ее возвращаться в тот жуткий миг, переживать его заново, будто призвана была не вылечить ее, а усугубить болезнь. И все же, решила она, ей следует знать, что она переехала. Это был некий договор по умолчанию между ними: любое изменение в жизни Вика должна была обсуждать с Наташей. Она помнила тот последний день, после которого она не могла открыть дверь квартиры, не говоря уже о том, чтобы выйти. Она сменила квартиру и район, подальше от того, где жила ранее, чтобы ее не сумели найти. На связь выходила только с сестрой, мамой и Натальей. А вот идея психотерапевта о ночных прогулках была приемлема, но только у дома, либо на такси, от двери до двери. Именно поэтому она согласилась на предложение Ани. Вот только с Наташей забыла это обсудить.

– Наверняка ты удивишься, но я не дома. И здесь мне открывать дверь не понадобиться, – призналась Вика, не сумев скрыть в голосе нотки самодовольства.

– Снова попала в больницу? Почему я узнаю об этом последней?

Вика сделала паузу, прежде, чем ответить. Дыхание в трубке говорило ей, что Наталья терпеливо ждет ответа. В таких случаях она никогда не торопила ее.

– Не в больнице. Подруга попросила пожить в ее доме. Это за городом, здесь непривычно тихо и спокойно. То, что мне подходит.

Вздох облегчения в трубке был очень уж явным. Вика улыбнулась самой себе. Оставшееся время психотерапевт убеждала ее, что она поступила верно, и не стоит бояться. Это лишь первый шаг к выздоровлению. И шаг правильный, осознанный.

– А как твоя книга?

– Пишется. Как раз хотела заняться ею.

– Тогда успехов. Звони, как появится желание или необходимость, я всегда на связи.

Вика поблагодарила ее и отключилась. Общение с Натальей на этот раз вселило в нее надежду, что она поступила верно. И была благодарна ей за то, что та не стала ворошить угли, напоминая, почему ей пришлось переехать в тот последний раз. Нет ничего хуже, когда из души вытягивают болезненные воспоминания и машут ими перед твоим лицом, как красным флагом перед быком.

Она положила телефон на столик и вытащила из чемодана, который принесла, второй, с вещами, свой ноутбук. В целях безопасности, она его сунула между одеждой. Там была вся ее нынешняя жизнь, на крохотном жестком диске. Говоря с Наташей о работе, она не врала, оставалось лишь выбрать удобное для себя место. Спальня для этого не подходила. Тут запросто можно было отвлечься, прилечь и в итоге уснуть, как бывало нередко дома. Поэтому она предпочитала работать на кухне, вот только кухня в доме Ани явно не располагала к работе.

Глава 3.

Вика приоткрыла дверь мансарды. Она была поделена на две части; в дальней части как будто еще был ремонт, там были свалены коробки, стоял старый матрас, прислоненный к стене, на полу штабелями лежали рулоны обоев и какие-то белые банки без этикеток. В передней части, заставленной по углам цветочными горшками с фикусами, царил порядок. У стены стоял столик, чуть далее, высокий стул и огромный телескоп на ножках. Такие Вика видела разве что в фильмах. Передняя покатая стена была сплошь стекло, но плотная штора могла все исправить.

Вика положила ноутбук на столик и подошла к окну. Где-то внизу расцветали розы, она узнала ворота и калитку, через которую вошла ночью. Улица оказалась не такой широкой, как представляла себе девушка, когда ночью приехала на такси, забор соседей был всего в пяти метрах от ее, но его высота как нельзя лучше позволяла тем, кто за ним живет чувствовать себя защищенным. Перед ней возвышался такой же трехэтажный особняк, машина перед ним говорила о том, что люди там жили, справа и слева от него дома так же хранили молчание, но открытые окна подтверждали, что поселок хоть и относительно новый, но уже обжитый.