Фобия

– Надо было запереть их в комнате, или хотя бы ее, раз уже первую пристукнул. А теперь либо ищи ее, либо уходим. У нас не больше получаса. И не вздумай включать свет, охрана ходит с проверкой каждые два часа.

– Девчонка знала, что мы придем, она была готова.

– Зато ты, как я посмотрю, совсем не готов, и зачем только я взяла тебя с собой. Найди ее!

Вика закрыла рот ладошкой, чтобы ни один звук не вырвался из ее горла и замерла под столом. По кухне пробежался свет, видимо фонарика, он был быстрый и неяркий. Затем шаги приблизились и бледный свет пробежался по столовой. Послышался вздох недовольства, какая-то брань на непонятном языке, который Вика слышала впервые, и шаги начали удаляться.

Если девушка была права о получасе, то ее за это время точно найдут. За полчаса можно перевернуть дом вверх дном. Она надеялась, что Власов будет более расторопным, а тот, кто ее ищет – начнет поиски не с кухни. Она вспомнила о Наталье. Неужели, говоря о второй, они имели в виду ее психотерапевта. Значит, она мертва? Вика не могла в такое поверить. Ей стоило отправить Наталью домой, и, не будь та столь упрямой, она была бы жива.

Чтобы занять мысли и время Вика начала придумывать дальнейший план. Если ее все же найдут и убьют, успеет ли она нацарапать на ламинате Ани имя своего убийцы? Но такое могло быть только в фильмах, в реальной же жизни, они не станут бросать ее полумертвой, а убьют наверняка и не будет кровавых надписей на стене или полу. Но все же спрятать надпись шанс был. Карябать пол ногтем она не решилась, чтобы не привлекать внимания. Вика нащупала царапину у локтя, которую ей сделали когти Скотча, когда она запихивала его в сумку-переноску. Сделала глубокий вдох и принялась раздирать до крови, несмотря на то, что она и без того еще кровоточила. По руке разлилось тепло и пульсирующая боль, пальцы стали влажными. Запах крови ударил в нос, и ей едва удалось сдержать тошноту. Было бы совсем не весело, найди он ее под столом, в собственной крови и рвоте.

Она вывела дрожащим пальцем первую букву имени, и едва не рассмеялась. Но тут свет фонарика вновь вернулся на кухню, как и приглушенный полушепот, грозивший всем и вся на неизвестном языке. Вика сглотнула и принялась за вторую букву.

Глава 34.

Она сидела в гостиной на кресле, пока уже знакомый Василич перебинтовывала ей руку.

– Врачу бы показать, – бормотал он тихо, поглядывая на девушку. Но от помощи медиков, когда те прибыли на место, Вика отказалась. – Обезболивающее могу вколоть.

Она кивнула. Пусть, когда дом наводнили вновь полиция и крики, боли она не чувствовала, угнетенная непривычным шумом и хаосом, но после того, как часть полицейских и медики покинули дом, подарив долгожданную тишину, боль напомнила о себе. Кровь давно запеклась, но в горло успел проникнуть ее запах, поселившись там надолго. Василич принялся за ее голову. Он немного покряхтел, что не так все просто, но, видя, что Вика не реагирует, промыл рану и принялся заматывать ее бинтами.

– Сотрясение скорее всего. Не покажетесь врачу, повезу вас сам завтра же.

– Наташе хуже, – пробормотала Вика. – У меня всего лишь царапины. Бывало и хуже.

Наташу нашли в гостиной ранее и увезли на «скорой» в больницу. В сознание она не пришла, и врачи всерьез опасались за ее жизнь. Позади нее стояли оба следователя, у окна на стуле примостилась Ким.

– Начнем сначала.

Вика с опаской подняла глаза на сидевшую напротив нее на диване парочку. Оба были уже в наручниках, да и полицейских в доме все еще хватало с лихвой, но отчего-то страх не покидал ее.

– Надо было грохнуть ее еще в первый раз.

– Заткнись ты уже!

– Ангелина Масленко. Или Ангелина Чабан. Так вы гражданка Украины или Молдавии?

– Чабан – фамилия прадеда, с которой я ходила почти всю жизнь, – отозвалась Геля. – Я родилась в Молдавии.

– Масленко – фамилия мужа?

– Верно, только – бывшего. Я оставила ее.

– И все же, вы более известны под фамилией деда. Грабежи, две отсидки. Снова грабежи, и снова колония. И вот вы здесь.

Геля задрала подбородок, глядя Валерию Семеновичу в глаза.

– Что вы делаете здесь, в России?

– Это все прадед, – снова встрял парень.

Вика внимательно изучала его, но никак не могла поверить, что этот худой и нервный парень – бывший любовник Жени. На фото из социальной сети он выглядел куда краше, как, впрочем, и многие из тех, кто выставляет туда фото, решила она про себя.

– Владлен Чабан, он же инструктор по фитнесу.

– Йоге, – поправил тот, – и я Влад, а не то, как вы меня сейчас назвали. Дурацкое имя, которое ненавидел бы мой прадед. Он ненавидел советскую власть, никогда не позволил бы носить мне его, будь его воля.

– Видимо, вы гордитесь прадедом, раз носите его фамилию, говорите о нем с таким восхищением. А вот он вряд ли гордился бы вами.

– Ошибаетесь.

– В таком случае, – Семеныч присел на подлокотник дивана и заглянул в глаза парню, – расскажите, что из того, чем вы тут промышляли, вызвало бы гордость в нем за вас?

– Зачем бы мне рассказывать? Сами копайте, если сумеете хоть что-то найти против меня.