Фобия

Договорить женщина не успела, потому что на сканирование, контейнер внезапно «ожил», чуть завибрировал и откинул переднюю плоскость вперед. Яркий голубой мерцающий луч тут же лизнул бедолагу офицера прямо по боку сверху вниз. Его рука отсоединилась от тела. В эфире раздался жуткий вопль боли, который весьма быстро затух, когда ИИ экзо-костюма ввел офицеру обезбол. Однако и боец из него уже был никакой. Оба болвана, вошедших до женщины-офицера, атаковали бластерами, но лишь оставляли яркие пятна нагретого металла на поверхности брони выплывшего из контейнера 1.5-метрового 3-тонного дрона «Гарда». Его полусферы были сведены вместе. Пробить такую толстую шкуру, выдерживающую так же сумасшедшие грави-перегрузки, из обычных бластеров было делом гиблым и бесполезным. Единственный шанс вогнать ему вспышку энергии в щель между полусферами был упущен сразу же, как только тот после собственного удачного выстрела ушел на перезарядку. Женщина метнулась в сторону пострадавшего офицера, подхватила его под руку и оттащила в сторону. Оба ее «болвана» продолжали попытки пробить «шкурку монстра». «Гард» совершил маневр переворота через «голову» и, раздвинув полусферы, ударил излучателем одного из скалтон-дронов. Быстро пульсирующий ярко-голубой луч вырвался из робота и разрезал тело в экзо-костюме поперек, от левого плеча до правого бедра. Болван тут же разделился на две части. Магнитные ботинки отключились, и обе половинки «мертвого» дрона полетели в разные стороны. На излете пульсирующий луч зацепил 2-го болвана, срезав ему руку с бластером по самое плечо. Серебристый шар размером чуть меньше, чем с кулак в невесомости приблизился к «Гарду» вплотную и тут же детонировал, озарив пространство ангара некой странной полу-прозрачной рябью. Из-под щели «Гарда» извергся каскад разноцветных искр. В этот раз его полусферы не сомкнулись для безопасной перезарядки. Шар совершенно погас и застыл. С «Гардом» все было кончено. Удачно пущенная женщиной-офицером ЭМИ-граната сделала дело в лучшем виде, пока сам охранный дрон был отвлечен перестрелкой с «болванами».

— Мэм, извините. Сплоховал — прохрипел раздосадованный офицер Патруля, придерживая здоровой рукой обрубок, который уже герметично зацементировался нано-раствором брони.

— Ладно… Не ссы… Холу ничего не скажем — она похлопала его по плечу и хохотнула. — А теперь давай на выход, пока оставшийся контейнер не активировался.

— Но ведь там еще один, мэм! Нужно позвать подкрепление! — запротестовал молодой офицер.

Женщина в экзо-костюме неспешно подплыла ко второму контейнеру и, осмотрев налепленный внешний модуль панели управления, вынесла вердикт:

— Да, все нормально… Этот, как и первый, сам не выйдет, пока его снаружи не просканируют, и не активируется открытие… Будет им там сюрприз — снова засмеялась она.

Однако ее раненному напарнику было не до смеха.

— Что за глупость, мэм!? Вы в своем уме!? … Они рискуют поиметь столько же проблем и все по нашей вине!

Женщина-офицер подплыла к нему ближе. Похлопала по плечу здоровой руки и сказала в нейро-эфир:

— Это ж «Фобия», малец! Они ж привыкшие! К ним чуть ли не каждый месяц нечто подобное залетает! … А ты учи мат-часть, салага, чтоб не выглядеть глупо и не отращивать потом конечности после каждого такого задания!

Реальность против ожиданий

Если во время эйфории от победы лучший друг говорит вам, что это поддавки, то либо он вам не друг, либо это не победа.

(Из любимых фраз капитана Беккета Фэйтнола. Аламах. 2532`)

Зерна сомнений

На мостике крейсера Федерации «Омега» Саймон был один. Прибытие остального экипажа с увольнительной ожидалось не ранее следующего суточного цикла. Николь уведомила о своем прибытия на борт и почти сразу явилась на мостик.

— Сэр, я сбросила карту мониторинговых зон Патруля и пути облета до самой Фобии… — она прервалась и умолкла, видимо хотев сказать что-то еще, но передумав в последний момент.

Саймон знал Николь хорошо, или так думал, что знал. Она была импульсивна и резка, как типичная альхонка. Казалось, никакая информация не задерживается на долго у нее в голове, но тут же выплескивается либо в виде отчета, либо в виде претензии. Последних было гораздо больше, особенно в связи с появлением Брода. Саймон ждал, когда она сама прояснить ситуация с дата-кристаллом регистратора боевой машины, но в этот раз Николь подозрительно молчала. Ей было хорошо известно, чем грозит подобная утайка. Поэтому Саймон выжидал, когда она выдаст некое логичное объяснение своему преступному поступку. Ждать пришлось не долго.

— По поводу данных регистратора… К сожалению, командир Брод утаил его от нас всех… — она снова прервалась на середине собственной фразы, словно некий незримый кукловод дергал ее за ниточку.

Саймон для себя уже сделал некоторые выводы и решил больше не тянуть:

— Почему не доложила мне сразу, как были найдены записи?