Fохтаун

– А рабочие ваших заводов, трудившиеся по десять часов за минимальную зарплату, тоже хорошо отдыхали?

– Скажите, товарищ Карданов, как вы думаете, сколько трудяг из работающих на наших заводах смогли бы создать робота «Лим А»?

– Разве у истории есть сослагательное наклонение? – уйдя от ответа, спросил Киэй.

– Ни один из тех рабочих не создал бы то, что создал мой отец!

– Госпожа Бунди, – вступил в разговор Атир, – весь мир осознаёт значимость того, что сделал ваш отец Йехо бен Бецал. И мы считаем, что именно в его разработках может крыться ответ на наши вопросы.

– Раз достопримечательности Амстердама вам неинтересны, то сосредоточьтесь на главном, – предложила Астора. – У вас нет данных, указывающих на то, что проблема искусственного интеллекта в роботах возникла из-за внедрённого вируса. И здесь два варианта: либо вируса нет, либо он спрятан так хорошо, что вы не можете его найти. Мой отец ни за что бы не внедрил никакой вирус в процессе разработки своих машин. Это абсурд!

– Может быть, ваш отец когда-либо рассказывал вам или упоминал в разговорах с иными людьми о некой программе или конфликте программ? Возможно, вы слышали что-то, что не имело отражения в документации? Как насчёт запланированного устаревания?

– Йехо находился у руля корпорации «Галах» с двадцати лет. Сначала в совете директоров, а потом и как владелец. Искусственный интеллект в «Лим А» был совершенен. Он обгонял своё время на десятки, если не на сотни лет. А отказ от политики запланированного устаревания обеспечил лояльность покупателей по всему земному шару.

– Ваш отец разработал машину с нуля, или над прототипом трудился коллектив учёных? – спросил Атир.

– Да, это был коллектив. Но именно папа написал код, который лёг в основу всей программы. Его формула расчёта возможных реакций человека на внешние импульсы стала основным законом построения систем с искусственным интеллектом. Он разделил все входящие сигналы на те, которые требовали изменения существующей реальности, и те, которые требовали описательных действий. Эти два типа сигналов и стали отправными точками для дальнейших вычислений и формул. Отец сконцентрировался на тех сигналах, которые требовали изменения реальности. Его формула оценки таких сигналов, их обработки и выполнения стала основой работы искусственного интеллекта. Только после изысканий отца группа инженеров усовершенствовала систему и довела её до идеала в моделях Джеймс и Кити.

– Вы упомянули код, разделяющий все входящие импульсы на требующие действия и требующие описания, – с неподдельной заинтересованностью начал Киэй. – Ваш отец, как вы сказали, детально разрабатывал импульсы действия. А как проходила работа с импульсами описательными?

– В искусственном интеллекте код – это самое главное, – начала Астора не без того удовольствия, которое присуще всем рассказчикам, кому выпадает счастье поведать слушателям нечто неизвестное. – Но если в обычных вычислительных машинах код – это алгоритм действия, то в случае с интеллектом код совершенно иной. Представьте себе малыша, запертого в комнате с определённым набором деталей конструктора. Он может собрать из этих деталей всё что угодно. Но выбор поделок всё равно ограничен количеством деталей и комбинациями соединения. Так работала вся наша техника до появления искусственного интеллекта. А теперь представьте себе такого же ребёнка с такими же деталями конструктора, в такой же комнате, однако добавьте ещё станок, способный печатать самые разные детали. Когда количество и варианты деталей безграничны, а точнее, ограничены только фантазией ребёнка, что возможно построить из этих деталей? Код интеллекта – это не заданный заранее набор команд. Это и код, и клавиатура, с помощью которой можно этот код переписать.

Она задумалась. Киэй и Атир, не нарушая её молчания, наблюдали, как старуха впёрла свой взгляд в пространство и еле заметно покусывала мундштук.

– Вы, Атир Деянович, столь молоды и не можете помнить тех времён, когда каждый второй робототехник экспериментировал с этими кодами, в особенности с кодами описательных импульсов! А вы, Киэй Лиуанович, напротив, человек опытный и, вероятно, застали времена, когда люди с ума сходили от всяческих роботизированных собачек и кошечек. Какой восторг испытывал городской житель, стеснённый бетонными стенами, когда приобретал очередную игрушку, почти неотличимую от живого существа. Ах! Все эти игуаны, сервалы и манулы! Сколько искусственной шерсти продавали наши дочерние компании! Деньги текли рекой!

– У нас это выражалось менее ярко, чем в Америке, – сказал Киэй.

– Невероятные времена! Множество контор соревновались между собой в функциональности и красоте этих искусственных питомцев. Золотой век предпринимательства! Наука дала им возможность творить, а свободная конкуренция заставила довести своё творчество до идеала!

– Такая свобода была вам на руку, – заметил Киэй. – Ваша корпорация «Галах» не вмешивалась в конкуренцию до тех пор, пока мелкие лавочники набивали руку, обкатывали технологии, прощупывали потребности рынка за свой счёт.