Фокус

Мне хочется кричать. Сорвать голос, рассказывая ему, что и как со мной делает его голос, особенно сейчас, когда нотки соблазна превратили обычно твердое «р» в хриплый полушепот, от которого я совершенно бессовестно раскидываю колени. Хочется выкричать из себя все: желание провести эту ночь с ним, несмотря на то, что мы — просто два голоса на разных концах несуществующего провода, и между нами никогда и ничего не было кроме полунамеков на флирт.

Мои ангелы стыдливо прикрыли глаза крыльями, но мне уже все равно.

— Представила, что сегодня случилось чудо — и мы можем быть вместе прямо сейчас. До самого утра.

«Как Ромео и Джульетта, но только мой любовник сбежит не от правосудия, а от беспощадного, убивающего иллюзии рассвета».

Я слышу мягкий вздох, в котором теряется одно едва слышное, по-мужски скупое:

— Да…

Как будто только что мы притронулись друг к другу, и это «да» было ответом на все непроизнесенные вопросы.

— Ты даже не представляешь, что бы я хотел сейчас с тобой сделать, — продолжает Андрей, и на этот раз я даже не пытаюсь подавить стон в ответ на откровенное признание.

— Расскажи мне, Фенек.

— Я не умею складывать слова в предложения так же красиво, как и ты, — смеется он, но даже этот смех и моя улыбка в ответ не в состоянии понизить градус нашего разговора.

— И это говорит мужчина с хорошо подвешенным языком, — говорю в ответ, вспоминая, как люблю слушать его эфиры, его шутки, которые моя Аномалия достает из ниоткуда, словно фокусник.

— Уверяю, маленькая, мой язык заставил бы тебя кричать, — и мрачная усмешка в унисон.

Я снова перекатываюсь на живот, чувствую себя кошкой, потому что в ответ на полунамеки и острые паузы мне хочется выгнуть спину и представить себя именно кошкой.

— Понятия не имею, что ты там делаешь, но мне точно нравятся эти шуршащие звуки постельного белья.

— Хорошо, что ты слышишь только эти звуки, — выдыхаю я и вовремя прикусываю губы, чтобы не развить диалог дальше. Мне все еще очень страшно, потому что я не знаю, что мне делать, как себя вести и насколько откровенной я могу — или должна? — быть.

— Я хочу слышать все. Например… — Он нарочно держит паузу, в которой я слышу чуть рваное дыхание. — Например, какие звуки ты издаешь, когда тебе хорошо, когда ты лежишь на спине с широко разведенными ногами.

— Ты бессердечный… — Это совсем не романтично, но это единственная связная мысль в моей наполненной взрослыми картинками голове.

— В чем ты сейчас, маленькая?

— В пижаме. — Окидываю себя взглядом: у меня простая хлопковая пижамка серого цвета с кошачьей аппликацией на груди и удобными карманами на штанах. — Я одета так, как одевается Синий Чулок в свою пустую кровать.

— Тогда разденься.

Это не просьба и даже не предложение — это приказ, который не предполагает обсуждения. И я, словно совсем поехавшая, быстро выскальзываю из всего. В квартире прохладно. Воздух скользи по горячей коже, соски болят от возбуждения, когда я переворачиваюсь обратно на живот и случайно трусь ими о подушку. Если на минуту прикрыть глаза и просто представить…

— Я разделась, Фенек.

— Послушная, — шепчет он, и те самые звуки повторяются снова. — Знаешь, что я сейчас делаю?

— Говоришь со мной?

— Представляю, какая ты, когда совсем голая на простынях. Какая ты, если провести двумя пальцами у тебя между ног. Какой вкус останется на моих пальцах. И, прости маленькая, но у меня такой стояк, что я просто тупо дрочу, даже если это разрушило твои романтические эротические фантазии.

Это ничего не нарушило, это просто подтолкнуло к краю, за которым — только инстинкты и желание хотя бы притвориться, что сегодня у нас есть чуточку больше, чем просто слова.

— Я все испортил?

— Я тебя хочу.

Мы говорим это одновременно.

— И я тебя хочу, Йори… Пожалуйста, скажи мне, что твои пальцы между ног, и что ты мокрая, потому что думаешь обо мне. Потому что со мной сейчас.

Я переворачиваюсь на спину, развожу колени и выгибаю спину, потому что ладонь скользит по груди и ниже, по животу, гладкой коже вокруг пупка, и еще ниже, туда, где у меня все ноет и дрожит, как оголенный нерв.

— Я очень…

Сглатываю, потому что одного прикосновения к ноющей плоти достаточно, чтобы слететь с катушек. И мне все еще очень стыдно говорить о том, как сильно он меня заводит, какие желание во мне будит. Как будто он сидит в кресле напротив и смотрит предназначенное только для него шоу.

— Я не узнаю, пока ты не скажешь, маленькая…

— Я очень мокрая, Фенек, потому что мне хочется, чтобы это были твои пальцы.

— А мне хочется, чтобы там, где сейчас моя ладонь, были твои губы и твой язык, маленькая.

На этот раз нет и намека на улыбку, только желание и вибрация в голосе, которая проскальзывает в меня змеей и спускается вдоль по позвоночнику, заставляя ерзать ягодицами по простыни. Кажется, теперь она просто свернулась вокруг моего тела раздражающим куском ткани.

Я притрагиваюсь к себе еще раз и еще, и еще, немного ныряя пальцами внутрь. У меня очень давно не было мужчины. И сейчас кажется, что я просто не способна принять в себя тот размер, который видела у Своего мужчины.

Но как же хочется…