Фокус

Она посмотрела на часы. – Да, давайте через час. Я скажу ему о вас.

Их глаза встретились. – Большое спасибо, сказал он, втягивая живот.

– Запишите на свой счет. – Она равнодушно отвергла это незначительное ухаживание, подошла к пишущей машинке и, не обращая на него внимания, начала быстро печатать.

Улыбаясь, он боком робко пробрался к двери, но она не подняла глаз, и он вышел. Уже на улице, он удивился, что забыл спросить, какую ему будут платить зарплату. Конечно, едва ли это имело значение. Казалось, что ничего – больше ничего на свете не имело значения. Она почти уговорила его вернуться, а на этот момент это было равноценно тому, как если бы Фред, и Карлсон, и Гарган, и мистер Лорш дали ужин в его честь; во всяком случае, нигде на улице ощущение невидимой опасности в этот день не возникало.

Глава 12

Эта работа ему не нравилась. Через две недели стало ясно, что здесь он всего лишь квалифицированный швейцар для коммивояжеров, никто из которых не приходил именно к нему. Ему здесь не нравилось, но он никогда еще так не стремился каждое утро занять свое рабочее место. Благодаря ей он чувствовал себя таким энергичным, что вся его предыдущая жизнь до встречи с ней выглядела пустой и глупой тратой времени.

Однажды вечером они прогуливались по Пятой авеню, чтобы подышать свежим воздухом. Его чувство к ней иногда разгоралось так сильно, что он был готов крепко обнять ее и поцеловать на улице. Особенно тогда, когда проходящие мужчины оглядывались на нее, – а он все это время знал, что ему нужно лишь наклониться к ее уху и шепотом предложить ей руку, и она выйдет за него. Это был редкий случай в его жизни, когда он был в состоянии добиться и получить то, чего хочет.

Эта широкая чистая улица была настолько малолюдна, что она могла свободно разговаривать. Она залпом выпила два неразбавленных виски, что немного нервировало его, потому что у него имелось определенное мнение о женщинах, которые пьют с удовольствием . Кроме того, она очень громко говорила.

– Да, – сказала она, произнося как да-а-у , – меня не назовешь девочкой из церковного хора. – Она глянула на него, готовая расхохотаться. – Вас это смущает, правда?

– Да ничего, – засмеялся он так, как будто этого было недостаточно, чтобы смутить его. Разговаривая так, она заставляла его томиться желанием к ней и пугала его.

– Я собиралась выйти замуж за актера. Никогда не выходите за актера. – Она засмеялась и дернула его за руку. Он засмеялся вместе с ней, но не так громко. Каждый раз когда она выпивала, этот актер казалось, пробирался в их разговор. – Он был моложе меня, но он был прекрасен. Понимаете, просто очарователен?

Ее ресницы как будто стали гуще. Она никогда не рассказывала о нем так много. – Однажды утром я распрощалась с ним, и больше он не вернулся.

Похоже, она была готова рассказать об этом субъекте.

– И вы до сих пор… мне кажется, вы все еще думаете о нем, – рискнул Ньюмен.

– Я? – Она саркастически засмеялась. – Тогда я была весьма сильной женщиной, сеньор. – Она время от времени повторяла это странное предложение. – Я продолжаю интересоваться вами. Неужели вы и правда, так ни разу и не были женаты?

– Нет, нет. Я всегда был закоренелым холостяком, – улыбнулся он.

– Как же вам удается так смотреть за собой?

– Ну, я просто аккуратный, вот и все.

– Действительно, – сказала она, осматривая его с некоторым удивлением, – вы из аккуратных людей.

– У меня тоже всякое бывает, – неуверенно сказал он. Он осознал, что они впервые по-настоящему говорили друг о друге.

Они дошли до парка Плаза и сели на скамью, с которой были видны выходящие на парк дорогие гостиницы. Рядом с ними, у тротуара стоял ряд запряженных лошадьми экипажей с пожилым кучером в шелковой шляпе возле каждого. Позади них журчал мраморный фонтан, сидевший на его краю мальчик опустил ноги в воду.

Она ни разу не выпустила его руки, даже когда они сели. Некоторое время они сидели молча, наблюдая, как к блестящим дверям элегантных гостиниц подъезжали лимузины.

Она тихо сказала, – Какая у вас машина?

– Плимут.

– Какой? Я имею в виду кузов.

– А. Седан, – сказал он, в то время как мимо них проезжал серый двухместный автомобиль с открытым верхом.

– Угу. – Она снова уставилась на проезжающие мимо машины. – Что вы обычно делаете, чтобы развлечься?

– Ничего особенного. Всю жизнь был слишком занят, в основном работал.

– У одних есть все, а у других ничего. – Ему нравились ее неожиданные философские отступления. Иногда она казалась возвышенной.

– Очевидно, это так. Хотя я свое получил, – вздохнул он.

– Да? И что же это? – равнодушно спросила она.

– Ну, чудесный дом, и… ну, и хорошую работу.

– А вы когда-нибудь проводили хорошо время?

– Ну, конечно, я… – Он начал было рассказывать, что играл в кегли с Фредом и весело проводил время, катаясь на автомобиле. Он повернулся к ней. – Думаю, что так, как вы имеете в виду, никогда, – сказал он.

– Лоренс, это ваш недостаток.