Фокус мироздания

– Тем не менее, сегодня состоялся суд, – еще больше удивил меня инспектор, так что невольно я прислушалась к его словам, – который вынес преступнику справедливый приговор. За покушение на убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, Массимо Дуаро приговорен к десяти годам исправительных работ на мирановых рудниках с последующим захоронением в братской могиле. В связи с преждевременной смертью осужденного захоронение будет произведено незамедлительно. За неимением прямых наследников все его имущество переходит государству. Вам же, как пострадавшей стороне, полагается компенсация в размере ста золотых, ее вы сможете получить уже завтра, зайдя в центральный участок с документами. Вот, собственно, и все.

– Да уж, – вздохнула я подавленно, не в силах подобрать иные слова. И благодарить вроде нелепо, все же человек умер, и совсем промолчать тоже нельзя.

Одно радует, если так можно выразиться, что у Массимо не оказалось наследников, то есть, рассуждая логически, никто не будет проклинать меня за его смерть. Или все же будет?

– У Массимо совсем никого нет? Родители, братья-сестры? Племянники? – уточнила я на всякий случай, потому что никак не могла вспомнить, рассказывал ли что-нибудь об этом он сам.

– Никого, – качнул головой инспектор, будто и не удивляясь моему вопросу. – По ходу расследования следствие установило, что Дуаро был профессиональным мошенником и жил за счет состоятельных дам. Альфонс, если будет угодно. Мне сложно сказать, почему он вдруг обратил внимание на вас… – Я безрадостно скривила губы, но инспектор вновь жестом дал понять, чтобы я не перебивала. – Возможно, увлекся вами не как очередной жертвой финансовых махинаций, а в силу вашей личной привлекательности. Как бы то ни было, мой вам совет: не жалейте его. Он получил по заслугам. Ведь если бы не счастливая случайность и милость стихий, мы бы с вами сейчас здесь не сидели.

Я помрачнела, ведь инспектор был прав лишь отчасти и Шанни действительно погибла, однако настроение было испорчено напрочь, и я даже не стала допивать свой чай, а на пирожные и вовсе не взглянула. Невежливо, знаю, но в горле и без того ком, еще не хватало, чтобы меня стошнило.

– Спасибо, что заглянули. – Я и слова-то кое-как подобрала, когда молчание стало затягиваться, а говорить вроде как было уже не о чем. И хотя непогода за окном разгулялась не на шутку и в окно то и дело хлестали жесткие струи холодного весеннего ливня, я не хотела затягивать с прощанием. – Вам пора.

– Коротко и четко, – скупо усмехнулся инспектор, тем не менее, поднимаясь из-за стола, хотя и в его кружке еще плескался чай. Не меньше трети. – Не желаете устроиться на работу к нам в участок? Бытовые маги нам всегда нужны. Особенно такие… – Он покосился на противень, где еще оставалась рыба, и даже не подумал скрыть печальный вздох, но сказал немного невпопад: – Рукастые.

Сделала вид, что не понимаю его намеков и вообще резко оглохла. Вместо этого молча покинула кухню, направившись прямиком в прихожую, так что гостю оставалось лишь унять свою не к месту разыгравшуюся брутальность и присоединиться ко мне.

– И все же…

О, ну сколько можно уже?!

– Я зайду за вами через неделю. В субботу, ближе к полудню, – не спросил, а словно констатировал Вилсом, надевая пальто, но снова не стал его застегивать, при этом мне самой достался ну очень пронзительный взгляд, словно инспектор пытался забраться ко мне в голову. – Заодно покажу вам город. Не упрямьтесь, Шанайя…

А вот последнее точно было лишним, поэтому я сердито поджала губы, молча распахнула перед мужчиной дверь и одними глазами приказала выметаться.

Увы, его это лишь повеселило, а еще этот нахал имел наглость напомнить:

– К тому же вы до сих пор не дали мне рецепт вашей замечательной рыбы… А ведь обещали. Но, так и быть, в нашу следующую встречу. Договорились?

Как никогда близкая к реальному членовредительству (вот ведь привязался!), тем не менее, я сумела удержать себя в руках и, воспользовавшись поддержкой дома, всего лишь выставила инспектора за дверь силовым потоком. Это далось мне поразительно легко, словно домик и сам этого желал, но стоило только хлопнуть дверью, как до меня донесся сочный мужской смех. Будто он все же добился своего.

Ну и гад! Зла не хватает! И вроде ничего особенного не сделал, а так и хочется что-нибудь разбить! Например, вазу о его непрошибаемое самомнение! Вот это я понимаю – суперспособность! Называется «осел обыкновенный, упрямый». Не лечится.

Что ж так не везет, а?

В итоге весь вечер пошел насмарку, и я не смогла заставить себя заниматься ни одним делом: ни мелкой уборкой по дому, ни чтением лекций, ни разбором травяного наследства от бабули. Буквально все валилось из рук, а в голове, словно испорченная пластинка, звучал смех Вилсома и его наглое «не упрямьтесь, Шанайя».

Какая я тебе Шанайя, нахал? Мисс Кальмо – и точка! И даже не рассчитывай на большее! Не обломится!