Фокусник

Мистер Джафет сидел на скамье, следя за медленно ползущими стрелками часов. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем сестра принесла ему специальный бланк и попросила расписаться за согласие на операцию.

- Как, разве его собираются оперировать? - удивился мистер Джафет.

- Нет, но им нужно ваше согласие на случай, если возникнет такая необходимость. Мы не можем проводить лечение без вашей подписи.

- Какое лечение?

- Которое назначит доктор.

- Мне скажут, что они собираются делать?

- Разумеется, они будут держать вас в курсе дела. Пожалуйста, подпишите.

Он подписал и подошел к телефону-автомату. Телефон позвонил одиннадцать раз, прежде чем в трубке послышался сонный голос Джозефины.

- Тереке, почему вы до сих пор не приехали?

Опять лгать, вздохнул мистер Джафет.

- Теренс?

- Да, Джо.

- Я думала, ты привезешь его домой.

- К сожалению, нет, Джо.

- Что случилось? Ты же сказал, что у него только ушибы.

- Скорее всего, да, но они еще не знают наверняка.

- Передай ему трубку.

- Не могу, Джо. Он в отделении реанимации.

- Что у него болит?

- Они не знают. Что-то с шеей, внутри.

- Ты недоговариваешь...

- Послушай, Джо, я...

- Позови к телефону врача.

- Они все заняты, Джо.

- Ты меня обманываешь? Что он мог ей сказать?

- Теренс, он умер? Теренс!

- Нет, нет, Джо, у него повреждена шея.

- Сильно?

- Нет, ну, в общем, там внутри все распухло.

- И все?

- Пока никто не знает. Джо, тут очередь, - еще одна ложь.

- Не клади трубку, Теренс. Я сейчас приеду.

- Джо, сейчас почти четыре утра.

- Может, я вызову такси из Тарритауна.

- Джо, даже я чувствую себя лишним. Мне остается только ходить из угла в угол да подписывать бумаги.

- Какие бумаги? - Тут она поняла, что мистер Джафет плачет. - Теренс, если ты ничем не можешь помочь Эду, приезжай домой. А утром мы вместе поедем в больницу. Дорогой, тебе надо хоть немного отдохнуть.

- Идет врач, Джо. Я перезвоню тебе.

Мистер Джафет повесил трубку, высморкался, вытер глаза и побежал за дежурным врачом, направлявшимся к лифту.

- Как он? Пожалуйста, скажите, как он себя чувствует?

- Ему сделали укол морфия, - ответил врач. - Он спит, боли он не чувствует. С дыханием все в порядке, но мы постоянно наблюдаем за ним. Лед несколько снял отек мягких тканей, но, если дыхание станет затрудненным, нам придется делать операцию.

- Трахеотомию?

- Да, - кивнул врач и, извинившись, вошел в лифт.

Мистер Джафет вернулся к телефону. На этот раз Джозефина сразу сняла трубку.

- Ему дали морфий.

- Он в сознании?

- Спит. - Мистер Джафет решил ничего не говорить о трахеотомии.

- Я могу прийти пешком.

- Нет, Джо. Еще не рассвело, и в темноте тебя может сбить машина. А пока ты доберешься сюда, наступит утро. Позвони Элси, она отвезет тебя.

- Сейчас глубокая ночь!

- Я имел в виду - утром.

- Завтра воскресенье.

- Она не станет возражать, когда ты объяснишь, в чем дело.

- Я позвоню ей в семь часов.

- Я буду тебя ждать.

- Позвони мне, если будут какие-нибудь изменения. Обещаешь?

- Да.

КОММЕНТАРИЙ МИСТЕРА ДЖАФЕТА:

Люди, в подавляющем большинстве, любят своих детей, но остается ли эта любовь постоянной на всю жизнь? Сохраняется ли она, когда ребенку переваливает за восемь или десять лет? Да и сами дети не так уж часто выказывают привязанность к родителям, во всяком случае, не в переходном возрасте.

В ту ночь в больнице я впервые почувствовал, что моя любовь к Эду в корне отличается от той, что я испытывал к нему как к ребенку. В шестнадцать лет он уже ничем не напоминал малыша, что сидел у меня на руках. Он стал индивидуумом, с собственными интересами и целью в жизни, отличными от моих и Джозефины. И в ту ночь я любил Эда как человек человека.

* * *

Тишина ночных часов больницы сменилась утренней суетой. Только мистеру Джафету разрешили надеть белый халат и пройти в отделение реанимации, как приехала Джозефина. Медсестра дала ей халат, и они зашли в палату.

Эд, с открытыми глазами, лежал на второй койке справа от двери. Оранжевая трубка, приклеенная пластырем к его верхней губе, ныряла в правую ноздрю и уходила куда-то вглубь - по всей видимости, в желудок. Второй ее конец крепился к колбе с какой-то темной жидкостью. У него распухла не только шея, но и нижняя половина лица.

Мистер Джафет заметил карту, висевшую на спинке кровати, и уже протянул за ней руку, как вошла медсестра. Эд мигнул, показывая, что видит родителей, но не может говорить.

- Отек не увеличился, - шепотом сказала сестра. - Признаков внутреннего кровотечения нет.

Джозефина хотела взять Эда за руку.

- Нет, - остановила ее сестра. - Тут все стерильно. Подождите, пока его не переведут в другую палату.

- О, - облегченно вздохнул мистер Джафет, - а когда?

- Если все будет нормально, возможно, сегодня вечером.

Через час приехала Лайла с родителями, но к Эду их не пустили. Они выразили свои сожаления мистеру и миссис Джафет и отвезли Л аилу домой.

Джозефина уговорила мистера Джафета спуститься в кафетерий больницы и хоть что-нибудь поесть. Когда они вернулись, сестра сообщила, что за время их отсутствия изменений к худшему не произошло.