Фокусник

Слава Богу, времена, когда от полуголых тел на меня нападал столбняк, канули в лету. Но все равно взгляд отвести было трудно – Ксения в полупрозрачном розовом купальнике с огромной шляпой на голове и парео, повязанного на бедрах, могла вогнать в состояние полного ступора любого. Господи, да почему же она такая красивая? От одного только взгляда на нее плавки начинают растягиваться, потому что желание обладать ею растет в геометрической прогрессии.

– Фокусник! – теперь уже детский голос отвлек меня от лицезрения красивой женщины, и я отвел глаза, снова обратив внимание на девочку. – Ты мне плыть мешаешь.

Только сейчас сообразил, что всё это время держал Соньку за талию двумя руками, не сходя с места. И её, соответственно, просто приподнял над водой, хоть она и пыталась дрыгать ногами и руками, чтобы я сделал хоть один шаг вперед, давая возможность ребенку плыть к противоположному бортику.

– Маму надо слушать, так что пошли греться на солнышке, – я усмехнулся в ответ девочке, взял ее на руки и, не вылезая из бассейна, поставил малышку на парапет.

Ксения обмотала её полотенцем, так как от длительного купания у той посинели губы, и она начала дрожать. А я решил немного проплыть сам, чтобы сбавить накал страстей в своем одиноком сердце. Заодно и бешеную пульсацию в голове привести в норму, а то сорвусь ненароком.

И моя красотка точно сбежит.

Время до обеда пролетело быстро – мы не общались с Ксенией, а только лишь по очереди отвечали на щебетание Соньки, которая, казалось, не обращала внимания на напряженную атмосферу между взрослыми. Полностью расслабиться не получалось, но я старался сдерживаться до последнего. Не смотреть в сторону длинных ног, тонкой (я бы даже сказала слишком тонкой) талии и офигенной груди, волнующей мое воображение по максимуму. Вчера даже удалось провести по ней пальцами, и я еще помнил прикосновения к нежной коже на интуитивном уровне. Черт, как же тяжело мне сейчас! Может ну их, этих девчонок – завалиться бы в какой-нибудь клуб, снять легкодоступную девицу на ночь, благо имеется личная комната в собственном отеле. На крайний случай, снять номер в гостинице, и гори оно всё синим пламенем.

Но я продолжал изводить себя, краем глаза наблюдая за Ксюшей. А она не обращала никакого внимания на меня. Вот точно сорвусь – дам ей денег и отправлю на все четыре стороны, чтобы не маячила перед глазами. Я не железный. И долго терпеть ее рядом точно не смогу. Просто так, без всяких обязательств. И даже мысль об этих самых обязательств, которые я готов взять на себя в дальнейшем, не приводила в ужас. Наоборот, вызывала какую-то слишком большую гамму положительных эмоций и чувств в душе, чего я никогда не испытывал раньше.

– Пора обедать и спать, – снова Ксения вывела меня из задумчивости, обращаясь к Соне.

– Ну, мама, – начала ныть девочка. – Я хочу еще поплавать, – и зевнула.

– Быстренько, – по слогам произнесла моя домработница. – И без возражений. Ты идешь? – а это уже обращение ко мне, чего я, в принципе, не ожидал.

– Нет, здесь полежу, – и отвернулся.

Девчонки ушли, и без них стало как-то…пусто и одиноко. Кажется, я начинал к ним привыкать.

Успел поплавать и даже полежать с закрытыми глазами под палящими лучами солнца, когда услышал тихие шаги. Повернул голову в сторону и открыл один глаз – в тени под зонтом стояла Ксения. Без девочки. Черт, тяжело мне сейчас придется.

Я демонстративно отвернулся назад и снова подставил лицо под жаркие лучи, закрывая глаза.

– Никита, нам надо поговорить, – девушка тяжело вздохнула, а я в ответ промолчал. Лежал и молчал, чтобы не наговорить лишнего. – Я тебе уже задавала вопрос и хочу его еще раз повторить, – она сделала паузу. – Зачем я, – запнулась, – мы тебе?

– Я тебе тоже отвечал на него, – так и не повернулся в ее сторону. – Не знаю. Тянет меня к тебе, – тоже сделал паузу. – К вам. Черт!

Вскочил на ноги и в два шага оказался рядом с Ксенией. Под огромным зонтом. В тени. Только я и она. И этот дурацкий зонт, который в данный момент скрывал нас от всего мира.

– Послушай, – девушка положила ладонь мне на грудь в области сердца, пытаясь, видимо, предотвратить мои дальнейшие действия. От этого прикосновения и слишком печального тона стало нечем дышать. – Давай откровенно, – и подняла свои синие глаза вверх, заглядывая в мои.

– Попробуй, – в горле пересохло, и слова давались с трудом.

Ее близость вызывала трепет во всем теле. Какой-то магнетизм, по-другому сказать не получалось. Да и думать рационально в ее присутствии тоже не получалось. От слова совсем.