Фокусник

Эд сложил концы веревки, поднял их в одной руке, другой взялся за провисшую середину и отпустил концы. При виде столь очевидного решения зрители одобрительно загудели.

— А теперь я попрошу того учащегося, что отвечал на мои вопросы — надеюсь, это был не преподаватель, — подняться на сцену и этими ножницами разрезать веревку на две равные части.

Эд узнал неуклюжего полного подростка, подходящего к сцене. Они вместе занимались физкультурой, и тот не мог подтянуться больше одного раза. Зато он всегда много говорил.

Подросток взял со стола ножницы и резким движением разрезал веревку посередине.

Когда Эд опустил разрезанные концы, оказалось, что одна часть веревки по меньшей мере на два дюйма короче другой. Зрители смеялись, а толстяк, понурив голову, поплелся к своему месту. Эд связал разрезанные концы в узел, покрутил над ним ножницами и на мгновение застыл. Затем осторожно положил ножницы на стол, взялся за конец веревки и, дождавшись абсолютной тишины, взмахнул рукой. Узел исчез. Под грохот аплодисментов Эд швырнул веревку в зал, чтобы каждый мог убедиться в ее целости.

— Как тебе это удалось, Эд? — крикнул кто-то.

— Нельзя ли так же чинить лопнувшие струны на гитаре? — донеслось из глубины зала.

Эд поднял руки, требуя тишины.

— Друзья, девушки, учителя, — сказал он, глядя на маленькую группку преподавателей. — Мне нужен доброволец, взрослый мужчина.

Взгляд Эда скользил с одного лица на другое. Он понимал, что никто из них не хочет выходить на сцену.

Выдержи паузу, говорил он себе. Она не менее важна, чем сам фокус.

Эд приложил ладонь к глазам, будто для того, чтобы получше рассмотреть лица учителей.

— Есть ли тут взрослые?

Школьники покатывались со смеху.

Никто из учителей не пошевельнулся.

Не спеши, напомнил себе Эд.

В этот момент Джерри Самуэльсон, издатель школьной газеты и, несмотря на юный возраст, внештатный корреспондент «Нью-Йорк таймс», где однажды уже появилась его заметка, достал из кармана блокнот и ручку. Интуиция подсказывала ему, что из событий этого вечера можно сделать отличную статью. В журналистике Джерри ждало блестящее будущее. Еще в школе он понял, что любой человек может написать о сенсации, но большая часть газетных полос отводится под статьи, в которых благодаря мастерству репортера самое заурядное событие становится сенсационным. Самуэльсон написал об исчезнувшем молоке и неразрезаемой веревке и теперь следил за попытками Эда расшевелить учителей.

— Леди и джентльмены, пожалуйста, не затопчите друг друга, торопясь на сцену, — он ожидал встретить сопротивление и теперь даже старался усилить его. Тем более что он уже наметил свою жертву. — Мистер Фредерикс, я так рад, что вы решили вызваться добровольцем.

Лицо мистера Фредерикса побагровело. Эд даже пожалел, что выбрал именно его. Все-таки учитель помог ему расставить столы.

— Пожалуйста, подходите сюда.

Мистер Фредерикс, поощряемый коллегами, облегченно вздохнувшими, что выбор пал не на них, подошел к сцене.

— Позвольте мне помочь вам, — Эд протянул руку.

Под громкий смех мистер Фредерикс поднялся на сцену.

— Могу я попросить вас об одном одолжении? — продолжал Эд. — Расстегните, пожалуйста… пиджак. — Снова смех, и мистер Фредерикс медленно расстегнул четыре пуговицы. — Какой у вас чудесный галстук, — Эд указал на широкий серый галстук мистера Фредерикса.

Наступил самый важный момент. Стоя левым боком к залу, Эд левой рукой взялся за кончик галстука и неуловимым движением правой, в которой были ножницы, укоротил галстук на четыре дюйма.

Аудитория ахнула. Мистеру Фредериксу удалось подавить мгновенную вспышку ярости, и он попытался улыбнуться, давая понять, что ему понравилась эта шутка. Тут Эд отрезал от галстука еще один кусок.

Школьники отбили ладоши, выражая свой восторг. Даже учителя не могли удержаться от смеха.

— Мистер Фредерикс, — прокричал Эд, перекрывая шум зала, — снимите, пожалуйста, галстук.

Тот поднял руки, чтобы развязать узел.

— Разрешите, я помогу вам, — и ножницы рассекли галстук около узла.

Джерри Самуэльсон склонился над блокнотом. В заднем ряду Лайла, как и все остальные, смеялась до слез, наблюдая, как Эд взял со стола бумажный пакет, положил в него обрезки галстука бедного мистера Фредерикса, надул пакет, зажал его левой рукой, поднял над головой и ударил по дну правой. С громким треском пакет лопнул, и из него вылетел целехонький галстук мистера Фредерикса.

Учитель наклонился, поднял галстук с пола, отряхнул от пыли, осмотрел со всех сторон и недоуменно покачал головой. Галстук действительно был цел, и он не мог понять, как Эд это сделал. Как, впрочем, и остальные зрители. Они все еще хлопали, когда мистер Фредерикс, надев галстук и застегнув пиджак, направился к лесенке, ведущей в зал.

— Одну минуту, сэр, — остановил его Эд. — Не могли бы вы помочь мне с заключительным номером нашей программы?

Аудитория одобрительно зашумела. Фредерикс взглянул в темный зал, затем на каменное лицо Эда и тяжело вздохнул. Ему ничего не оставалось, как согласиться. Представление должно продолжаться.