Читаем Фол последней надежды (СИ) полностью

Фол последней надежды (СИ)

В соц сети Громов тоже ничего не выкладывает. Я проверяла и с аккаунта Бо, который входит в группу «лучшие друзья» и автоматически видит чуть больше контента, чем я. Не друг, не лучший, да и просто никто.

— Геля, ты чего такая хмурая?

— А? — я поднимаю голову от тарелки с омлетом и смотрю на папу, который остановился на пороге кухни.

— Настроение, говорю, плохое, дочь?

Он щурится на утреннее солнце за окном и, рассеянно почесывая плечо, идет к холодильнику. Обычно папа выходит на работу очень рано, но по пятницам может позволить себе спать подольше.

Я улыбаюсь, задирая подбородок повыше, это мой личный прием. Всегда помогает мне переключиться и стать той самой веселой Гелей, которую все любят.

Говорю:

— Просто задумалась. Как ты?

— Лучше лучших, — выдает он свою стандартную присказку и достает из холодильника яйца и сыр.

— Хочешь, приготовлю тебе завтрак?

— Да нет, Гель, собирайся в школу лучше, у меня предостаточно времени.

Я снова склоняюсь к тарелке и подцепляю вилкой кусочек помидора. Позволяю улыбке плавно сползти куда-то под стол. Конечно, глупо так себя вести. Нужно как-то взбодриться.

— Пап, я сегодня съезжу к Стефане, — говорю внезапно даже для самой себя.

Папа оборачивается и чуть морщит нос. Я это движение знаю, я сама так делаю. Но он быстро справляется с собой:

— Хорошо. Только скажи ей, чтоб вина тебе не наливала!

На этот раз смеюсь вполне искренне:

— Ты же знаешь, она найдет, как обойти твои запреты. Разберемся. Не переживай.

— Я и не переживаю, — он разбивает яйца в сковородку и выразительно хмыкает, — ты же к бабушке едешь, не в притон.

— В бабушкин притон.

— Геля, не дразни меня.

Я снова смеюсь. Папа не сильно любит Стефаню. Точнее, не так. Он как будто ее не понимает и боится ее эпатажной индивидуальности. И будто бы вечно чувствует перед ней свою вину, поэтому избегает общения. По папиной линии у нас никого уже не осталось, а по маминой только бабушка Стефания. Только не говорите ей, что иногда я зову ее бабушкой, она страшно оскорбится!

— Энж! — начинает кричать Бо еще из коридора и, когда поворачиваюсь на звук, я вижу его хитрющую физиономию.

С преувеличенно тяжелым вздохом я говорю:

— Что, пришел меня поторопить?

— Нет, что ты! У нас куча времени. О, кстати, сегодня Громов в школу придет, представляете?

С трудом сдерживаюсь от того, чтобы сделать стойку, настроив нос по ветру. Но полный надежды взгляд на брата вскидываю, это сильнее меня.

Папа вздыхает:

— Да, парню не позавидуешь.

— Почему? — спрашиваю и, не выдержав, добавляю второй раз, — Почему?

— Не вовремя его подсекли, вот почему. В другой раз отсиделся бы спокойно, пролечился. А тут этот матч дурацкий, да и Ванька узнал, что скаут будет. Не зря говорят, меньше знаешь, крепче спишь!

Я замираю, вцепившись в вилку. Каждая моя клеточка слушает, боясь упустить хоть один звук.

Спрашиваю:

— А кого смотреть будут?

— Ну как кого… — тут папа разворачивается с тарелкой в руках и строго смотрит на меня, — Геля, опять выведываешь? Еще не хватало, чтоб ты Ваньке рассказала!

— Мы с ним не общаемся, — буркаю я и понимаю, что тема на данный момент закрыта.

Потом торопливо подхватываю свою тарелку с почти нетронутым омлетом, ставлю около раковины и говорю:

— Кажется, там погода сменилась, пойду переоденусь.

— Ага, — веселится Бо мне вслед, — сменилась, как же!

Но мне уже плевать. Я несусь к шкафу и знаю, что надену. Черный комбинезон, который я заказывала через интернет, пришел гораздо меньшего размера, чем я рассчитывала. Короче говоря, сидит на мне почти в обтяг. Мне в таком довольно некомфортно, потому и не надела ни разу, а вот Бо даже присвистнул, когда меня в нем увидел. Сказал, что это лучшая шмотка в моем гардеробе. Я тогда недоверчиво хмыкнула и швырнула в брата карандаш, но к его мнению прислушалась и оставила до лучших времен. Будем считать, они настали.

Я одеваюсь и застегиваю молнию до горла. В зеркало стараюсь не смотреть, а то передумаю. Но быстро клею около глаз по две стразы. Яркий макияж я люблю, этого у меня не отнять.

И, состроив максимально независимое выражение лица, выхожу в коридор с рюкзаком.

— Бо, я готова! Выходим?

— Неплохо погода сменилась, — выдает он ошарашено.

Я игнорирую и обуваюсь. Повышая голос, говорю:

— Пока, пап!

— Стефане привет, — нехотя и с набитым ртом отвечает он. Что ж, и это не самый плохой результат.

— Богдан, ты ужас, как долго собираешься, я заколебалась тебя ждать!

Брат подходит и едва слышно ворчит, пока обувается и старательно протирает свои кеды тряпочкой:

— Заколебалась она ждать. В этой квартире ты никого не обманешь, Энж.

— Знаешь, что удивительно? — я скептически кривлю губы. — Ты устраиваешь такой бардак вокруг себя, а обувь просто вылизываешь.

— Все просто. Мой бардак — только для тебя, сестренка! — он щелкает меня по носу и протискивается мимо.

— Не ругайтесь! — кричит папа, но к концу фразы я уже захлопываю дверь квартиры.