Фольклор в ветхом завете

Колокола торжественно святились, и в народе бытовало мнение, что священники совершают над ними крещение. Их, конечно, нарекали определенным именем, омывали, благословляли и кропили миррой, „дабы отогнать и отвратить злых духов“. Надписи, выгравированные на церковном колоколе, нередко говорят о предполагавшейся в нем силе против грома, молнии и града. Некоторые надписи приписывали эту силу самому колоколу, другие, более скромные, молят небо о спасении верующих от этих бедствий. Так, например, на одном колоколе в Газельне латинская надпись гласит: „От молнии, града и бурь, господи Иисусе Христе, избави нас!“ Говоря об источнике святой Винифриды, во Флинтшире, известный в XVIII в. путешественник и любитель старины Пеннант сообщает нам, что „колокол, принадлежавший церкви, тоже был окрещен в честь святой. Мне не удалось, к сожалению, разузнать имена кумовьев, которые, как полагается, были несомненно богатыми людьми. Во время церемонии они придерживали канат, дали колоколу имя, и священник, окропив колокол святой водой, крестил его во имя отца и так далее, потом он облек его в прекрасную ризу. После церемонии кумовья задали большой пир и преподнесли ценные подарки, которые священник принимал от имени колокола. Такое освящение сообщало колоколу великую силу; когда в него звонили, он успокаивал всякую бурю, предотвращал удары грома, отгонял злых духов. Такие освященные колокола всегда несли на себе надписи. На том колоколе, о котором идет речь, надпись гласила так:

Sancta Wenefreda, Deo hos commendare memento,
Ut pietate sua nos servet ab hoste cruento

(то есть: „Святая Винифрида, исходатайствуй перед богом, чтобы он благостью своей спас нас от лютого врага“).

А несколько ниже можно было прочесть еще одно обращение:

Piotege prece pia quous convoco, Virgo Maria

(то есть: „Заступись своей благочестивой молитвой за тех, кого я созываю, дева Мария“).

Ученый-иезуит Мартин Дельрио, выпустивший в начале XVII в. обстоятельный труд о магии, с негодованием отрицает ходячее представление, будто над колоколами совершался обряд крещения, вполне допуская, однако, что представители церковной власти давали колоколам имена по святым, благословляли их и кропили миррой. То, что звон церковных колоколов налагает узду на злых духов и предотвращает или же унимает бури, насылаемые этими врагами рода человеческого, ученый-иезуит признавал бесспорным фактом, явствующим из повседневного опыта. Это благотворное действие он приписывал исключительно освящению и благословлению колоколов, а отнюдь не их форме или природе металла, из которого они были отлиты. Он с презрением отвергал как языческое суеверие мысль, что звук меди сам по себе может обратить демонов в бегство, и высмеивал идею, будто церковный колокол теряет всю свою благодать, если его назовут (автор не желает сказать „окрестят“) именем поповской наложницы. Бэкон позволяет себе сослаться на поверье, что „зычный звон колоколов в многолюдных городах, случалось, разгонял грозу и развеивал чумный воздух“. Но, допуская сам факт, философ объясняет его физической причиной. Он спешит добавить: „Все это, впрочем, могло произойти от сотрясения воздуха, а не от звука как такового“.