Фольклорный путеводитель по Каргополью

[ГАО: ] Во все праздники ходили к этой часовенной, к этой, Проломской часовенке называемой, ходили, как праздник: ну, там Богу помолиться, там и иконы были хорошие. И всегда обливались этой водой. Было если время прохладное – значит, мылись. Помылись, лицо, руки помоют, детям помоют ручки, ножки там, это всё, личико. Ну, и это всё теперь у нас нарушено. Сожгли хулиганы, гопники. <…> Так стена и так стена. Так это были такого большого формата: говорят, что на семьдесят сантиметров были иконы. По этому, по всему иконостасу, по низу и по верху ещё был иконостас. Там поменьше иконки были. Всё украли. Увезли, а чтобы замести следы, подожгли часовенку.

Орлово, 1998, ГАО; ДАП

261. [Какому празднику посвящена Проломинская часовня?] Владимирская. [А почему она Проломинская?] Какой-то пролом был, какой-то пролом. Что-то вот есть такое, что какой-то пролом есть. Вот поэтому… [Часовня поэтому называлась Проломинская?] Не часовня, часовня Владимирская. А Проломинская – это уже начинай… в каком-то проломе она. Не знаю, вот называется Проломинская. Владимирска – наш праздник: туда вот ходют, Владимирская. [Что там делают на праздник?] А я чё, уезжала, молода была, дак чего… Там были эти, такие, иконки, ну и когда заходили… зайдут да чё-нибудь – платочек… так, если чё болит, то платочек повесишь или эти, чулки. Как ноги болят, так чулки. И там такой был йордан. И с этого йордана немножко мылись. [В любой день?] В любой день можно. [Йордан был прямо в полу часовни?] Да. [Так она на ручье стоит?] Нет, не на ручью, не на ручью. Вот такой какой-то вот, небольшой Йордан, вот так вот глубокий, глубокий, глубокий. Как вот колодец. [Далеко от Орлова эта часовня?] Километра два отсюда.

Орлово, 1998, ЕСМ

262. [ГАО: ] [Икона] в проломе тоже плавала [речь идет о так называемом проломе у часовни Владимирской иконы Богоматери, называющейся ещё Проломинская]. [Какая?] А Владимирской Преподобной Богородицы. Вот у нас-то ико-ны-то путней нету, а если маслом покрашена икона, так вот это Владимирской Преподобной Богородицы. Вот такая икона. Это с иконы сфотографированы всё [показывает на репродукции икон, висящих в большом углу]. Ну, плакаты обычные. [А это икона или нет?] Нет.

[ДАП: ] Она с плаката сфотографирована, это не настоящая же икона.

[ГАО: ] Фотография это, что.

[ДАП: ] Она должна быть на дереве.

[ГАО: ] Ну, дак она на дереве, да там Рублёв писал, да. [Расскажите об иконе, найденной в проломе.] Да, говорят, что в этом проломе обнаружил кто-то иконку. Преподобную Владимирскую Богородицу. Ну. И вот как будто это всё явление, или это всё выдуманные, вымышленные явления, но дело в том, что как вроде эта икона сказала, что: «Постройте мне здесь часовенку».

[ДАП: ] Да кому-то вроде как приснилось.

[ГАО: ] Или приснилось, или эта икона сказала, но факт то, что эту иконку подобрали, вытянули её, изъяли из пролома на сушу и на этом месте поставили часовенку. Этой Проломинской… Владимирской Преподобной Богородицы. [А люди туда ходили?] Люди ходили, люди, на праздники ходили. Нарядные нарядятся пойдут. С детями, с мужьями, с дедушками, с бабушками, все ходили, на все праздники ходили всегда. [Что они там делали?] Ну, придут, помолятся Богу, иконок было много, Богу помолятся там. Приходили такие женщины, как вот Анна Дмитриевна… Пела там, распевала молитвы. [Какие?] Вот «Отче наш…», да «Царю небесный…», да вот…

Орлово, 1998, ГАО; ДАП

Часовня в месте Гаревик [225] у села Архангело

263. [Часовня на Гаревике, у с. Архангело: ] Вот така цясовенка. Я гоурю: «Цьто за цясовенка. Поди туда по дорожке». Я пошла. Иду, там мужицёк ловит рыбу. Я гоурю: «Это где цясовенка?» – «А вот, – гоурит, – это по дорожке поди, она там уот-ка, вот эта цясовенка весной заливается. Там лужина». Ну, лужа, наверно, с избы – такая, руц’ей. И эта цясовена вот она на месте стоит, а потом ей подымает водой, выйдет на Онегу, повертит, и повертит, и повертит. Я гляжу, большая вода. И всё равно она в этот, опять в этот руц’ей уйдёт и на место станет. <…> Это мне так Моисеев россказал. Я и пошла. Я зашла, а така она была ещё старенькая. Я поглядела: там платы повешаны, деньги всё. <…> А потом я в той цясовне раз была, и всё. Я по два года в ту цясовенку ездила. Така – как хлевок, сруб-от. Ну, тут оккуратно. Так эти положены, досоцьки, тесинки, и на тесинках там уот-ка положена баноцька. В одну баноцьку кладут деньги. Была полная банка накладена денёг. А в другой банке – вот така маленькая – песочёк. А в ей этот песочёк улита [?] свечку. И вот ей жгут, в этой свецьке, и всё на ея вешают. И на стене написано, на одной стене написано «За здравиё, упокой». Там и не архангельские только. Вот они эту цясовенку знают, дак оне и пишут. «За здравиё», тут «За упокой», всё везде написано. А в прошлый год я ездила. У меня был завет положен, я и ездила.