Фома Гордеев

- Что ты ругаешься? -спокойно спросил Смолин, разглядывая Фому неподвижными глазами.

- Я не ругаюсь, а правду говорю, - пояснил Ежов, весь подергиваясь от оживления. - Слушай! Хотя ты и кисель, да -ладно уж! В воскресенье после обедни я с ним приду к тебе...

- Приходите, - кивнул головой Смолин.

- Придем... Скоро уж звонок, побегу чижа продавать, - объявил Ежов, вытаскивая из кармана штанишек бумажный пакетик, в котором билось что-то живое. И он исчез со двора училища, как ртуть с ладони.

- Ка -акой он! -сказал Фома, пораженный живостью Ежова и вопросительно глядя на Смолина.

- Ловкий, - пояснил рыжий мальчик.

- И веселый, - добавил Фома.

- И веселый, - согласился Смолин. Потом они помолчали, оглядывая друг друга.

- Придешь ко мне с ним? -спросил рыжий.

- Приду...

- Приходи... У меня хорошо...

Фома ничего не сказал на это. Тогда Смолин спросил его:

- У тебя много товарищей?

- Никого нет...

- У меня тоже до училища никого не было... только братья двоюродные... Вот теперь у тебя будут сразу двое товарищей...

- Да, - сказал Фома.

- Когда есть много товарищей -это весело,,. И учиться легче подсказывают...

- А ты хорошо учишься?

- Я- всё хорошо делаю, -спокойно сказал Смолин.

Задребезжал звонок, точно испуганный и торопливо побежавший куда-то...

Сидя в школе, Фома почувствовал себя свободнее и стал сравнивать своих товарищей с другими мальчиками. Вскоре он нашел, что оба они - самые лучшие в школе и первыми бросаются в глаза, так же резко, как эти две цифры 5 и 7, не стертые с черной классной доски. И Фоме стало приятно оттого, что его товарищи лучше всех остальных мальчиков.

Из школы они трое пошли вместе, но Ежов скоро :вернул в какой-то узкий переулок, Смолин же шел с Фомой вплоть до его дома и, прощаясь, сказал:

- Вот видишь- и ходить нам вместе!

Дома Фому встретили торжественно: отец подарил мальчику тяжелую серебряную ложку с затейливым вензелем, а тетка - шарф своего вязанья. Его ждали обедать, приготовили любимые им блюда и тотчас же, как только он разделся, усадили за стол и стали расспрашивать.

- Ну что, понравилось в училище? :- спрашивал Игнат, с любовью глядя на румяное и оживленное лицо сына.

-Ничего... Славно! -отвечал Фома.

- Милый ты мой! - умиленно вздыхала тетка, - Ты, смотри, товарищам-то не поддавайся... Чуть они чем обидят тебя, ты сейчас учителю и скажи про них...

- Ну, слушай ее! -усмехнулся Игнат. -Этого не делай никогда! Сам со всяким обидчиком старайся управиться, своей рукой накажи! Ребятишки-то хорошие?

- Да, - Фома улыбнулся, вспоминая об Ежове. - Один такой бойкий - беда!

- Чей таков?

- Сторожа сын...

- Боек, говоришь?

- Страсть!

- Ну -бог с ним! А другой?

- А другой -ры -ижий весь... Смолин...

- А! Митрия Иваныча сын, видно... Этого держись, компания хорошая... Митрий -умный мужик... коли сын в него -это ладно! Вот другой-то... Ты, Фома, вот что: ты пригласи -ка их в воскресенье в гости к себе. Я куплю гостинцев, угощать ты их будешь... Поглядим, какие они...

- В воскресенье-то Смолин меня к себе зовет, - объявил Фома, вопросительно взглянув на отца.

- Ишь ты... Ну, поди! Это ничего, поди... Присматривайся, какие есть люди на земле... Один, без дружбы, не проживешь... Вот я с твоим крестным двадцать лет с лишком дружу - многим от ума его попользовался. Так и ты, - старайся дружить с теми, которые лучше, умнее тебя... Около хорошего человека потрешься - как медная копейка о серебро - и сам за двугривенный сойдешь...-И, смеясь своему сравнению, Игнат добавил: -Это -шучу я. Старайся не поддельным, а настоящим быть... Ум имей хоть маленький, да свой... Что, уроков-то много задали тебе?

- Много! - вздохнул мальчик, и вздоху его откликнулась тяжелым вздохом тетка...

- Ну - учи! Хуже других в науке не будь. Хоша скажу тебе вот что: в училище, - хоть двадцать пять классов в нем будь, - ничему, кроме как писать, читать да считать, - не научат. Глупостям разным можно еще научиться, -но не дай тебе бог! Запорю, ежели что... Табак курить будешь, губы отрежу...

- Бога помни, Фомушка,- сказала тетка. - Господа нашего, смотри, не забудь...

- Это верно! Бога и родителя -чти! Но я про то хочу сказать, что книги-то учебные -дело еще малое... Нужны они тебе, как плотнику топор да рубанок;

они - инструмент, а тому, как в дело его употребить. - инструмент не научит. Понял?.. Скажем так: дан плотнику в руки топор и должен он им обтесать бревно... Рук да топора тут мало, надо еще уметь ударить по дереву, а не по ноге себе... Выходит, что одних книг мало: надо еще уменье пользоваться ими... Вот это уменье и есть то самое, что будет хитрее всяких книг, а в книгах о нем ничего не написано... Этому, Фома, надо учиться от самой от жизни. Книга -она вещь мертвая, ее как хочешь бери, рви, ломай - она не закричит... А жизнь, чуть ты по ней неверно шагнул, неправильно место в ней себе занял, -тысячью голосов заорет на тебя, да еще и ударит, с ног собьет.

Фома, облокотясь на стол, внимательно слушал отца и, под сильные звуки его голоса, представлял себе то плотника, обтесывающего бревно, то себя самого: