Фон-Визин

Глава IX

Невозможность соблюдения строгой последовательности в биографии Фон-Визина. – Необходимость отступлений от главного предмета. – Некоторые частности из жизни Фон-Визина. – Одиночество его в Петербурге. – Письма его из С.-Петербурга к сестре. – О доме Мятлевой. – Знакомство Фон-Визина с Херасковым, Майковым, Богдановичем, Барковым и Волковым. – Любовь его к А. И. Приклонской. – Знакомство с молодою вдовою Хлоповою. – Первое ее замужество. – Тяжба ее. – Фон-Визин разбирает это дело. – Женитьба Фон-Визина. – Состояние отца Фон-Визина. – Подарок Гр. Панина своим трем секретарям из пожалованных ему поместий. – Совершенное расстройство состояния Фон-Визина. – Щегольство его. – Бедность жены после его смерти. – Семейство Клостериана

Мы мало следовали в записках своих хронологической связи. За частыми промежутками и пропусками в сведениях наших, мы не могли сцеплять события в обстоятельства в последовательном порядке. Пока в самой «Исповеди» автора имели верного себе вожатого, ми шли за ним; но после, когда только изредка, сбивчиво и отдельно, встречались нам следы его, мы должны были отказаться от постепенности в повествовании. Довольствуясь соображением разных видов и подведением их под одну точку зрения, мы старались более сосредоточивать события, нежели развивать их в пространстве. Знаем заранее, что нас могут обвинять в сей сбивчивости и еще более в частых отступлениях от предмета нашего. Обязанность русского биографа не затруднительна, если он судит себя обойти один очерк, так сказать, обведенный тенью лица, которое он списывает; но как стеснить себя подобным ограничением? как осудить себя на должность слуги, который только следует за господином своим, проводит его до дверей, но сам не входит с ним во внутренность покоев? а входя с ним, как сосредоточить взоры свои на него одного и не разделить внимания своего между им и обществом, в котором он находится? Таким образом любопытство расширяет мало-помалу круг наблюдений: не отступая совершенно от следимого лица, теряешь его на минуту из вида, чтобы удобнее находить его в общей связи с современными людьми и обстоятельствами. Вот как мы думали. Правило Жакото: «все во всем» было и нашим правилом. В сей статье соберем несколько частностей из жизни автора нашего, которые не подходили под другие отделения.

Мы уже знаем, что вступление его в общество было благоприятно для его самолюбия; но долго не мог он привыкнуть к одиночеству своему в Петербурге. Удовольствия семейной Московской жизни, разлука с родными, и в особенности с сестрою, бывшею после замужем за приятелем его, Аргамавовым, тяготили его воспоминаниями и впечатлениями. В нескольких письмах его к сестре, писанных в сию эпоху, находим свидетельства сего расположения. Не смотря на то, что он любил общество и имел потребность их нем, кажется, что он любил удовольствия тесного круга коротких приятелей еще более, нежели блестящие рассеяния совершенно светской жизни. Ему нужно было свыкнуться с людьми, которых он видел, запросто обжиться с ними, и потому он был более посетитель, нежели действующее лицо, на сцене Петербургского большого света. Может быть, в сих семейных, домашних свойствах его мы найдем объяснение, почему не мог он ужиться в чужих краях, скучал там, где все веселились, и сердился тому, чему другие радовались. Сообщаем несколько выписок из писем его к сестре. Они покажут его расположение, а между тем и некоторые черты из тогдашнего общежития.