Фон-Визин

«Но только лишь ввалился Фон-Визин, вздернув нос», и проч.

Должно однако ж заметить, что литературные несогласия того времени были не иное что, как рыцарские поединки, в которых действовали одним законным и честным оружием; тогда искали торжества мнению своему, хотели выказать искусство свое, удовлетворять некоторой воинственной удалости ума, искавшего, в подобных сшибках случайностей, гласности и блеска. По вышеприведенному замечанию, что у нас тогда было более аматёров, нежели артистов, следует, что и в сих распрях выходили друг против друга добровольные, бескорыстные бойцы, а не наемники, которые ратуют из денег, нападают сегодня на того, за которого дрались вчера, торгуют равно и присягою и оружием своим, и, за бессилием своим в бою начистоту, готовы прибегать ко всем пособиям предательства. Убегая с открытого поля битвы, поруганные и уязвленные победителем, они не признают себя побежденными; если стрелы их не метки и удары не верны, то они имеют в запасе другое оружие потаенное, ядовитое, имеют свои неприступные засады, из коих поражают противников своих наверное. Сей язвы литератур и обществ, которые их терпят потому, что и в Божием творении пресмыкаются ядовитые гады, и следовательно нужны в общем плане создания, к счастию и чести своей, не знала старинная литература наша.

В последние годы жизни своей Фон-Визин охотно обращался к духовным размышлениям и не стыдился смирения в раскаянии своего: напротив, он любил обнаруживать оные. «Исповедь» его и размышления по случаю смерти Потемкина носят живые отпечатки сего расположения. Рассказывают, что уже в болезненном состоянии своем, сидя однажды в Московской университетской церкви, говорил он университетским питомцам, указывая на себя: «Дети! возьмите меня в пример: я наказан за свое вольнодумство; не оскорбляйте Бога ни словами, ни мыслию!» В доказательство, что сие смирение духа не было в нем ни ханжеством, ни робким унынием, должно прибавить, что он и в самое то время сохранил по возможности живость мыслей и веселость разговора. Вероятно даже, что и некоторые из мелких сатирических статей его принадлежат сей эпохе.