Фонарь Диогена

Саша, кажется, что-то почувствовал, когда она с ним прощалась, разволновался, несколько раз спросил, все ли хорошо. «Отлично», – успокоила его Анжелика с сияющей улыбкой, закрыла за ним дверь и прорыдала до вечера. Когда истерика утихла, Анжелика набрала номер давешнего адвоката и дала согласие на брак с ним. Адвокат был счастлив, но счастью своему не поверил. Опасаясь, что Анжелика может передумать, он быстро уладил все формальности, и уже через десять дней в ее паспорте стоял синий штамп, а на пальце блестело платиновое кольцо с бриллиантом. Свадьбу сыграли тихо, на этом настояла Анжелика. Она переехала к мужу, сменила номер мобильного и постаралась забыть молодого любовника. Наивная: как наркоман может забыть о допинге, если ломает все тело и боль отзывается в каждой его клеточке? Столько времени она продержалась без него вообще лишь потому, что обида стала отличным антидотом. Пытаясь избавиться от невыносимой боли, Анжелика снова ушла в работу с головой.

Звонок от Карины пришелся как раз кстати. Боль стала потихоньку отступать. Оказалось, что спрятаться от любви невозможно даже в таком огромном городе. Саша вскоре ее разыскал.

– Я без тебя не могу, – тихо сказал он и посмотрел на нее, как побитая собака. – Знаю, ты вышла замуж, но мне плевать, что у тебя есть муж. Мне плевать, что ты с ним спишь! Я готов на самую маленькую, самую жалкую роль в твоей жизни. Пусти меня обратно…

* * *

– Пусти меня обратно, – повторила Анжелика, словно смакуя эту фразу.

Глаза ее горели дьявольским огнем, на губах играла улыбка.

– Успокойся, Никита, – сказала она ровно. – Твоя Лиля не была Сашиной любовницей. Шахновский ошибся – сестра Зимина говорила не о Лильке, она имела в виду меня! Это обо мне она грозила рассказать Сашиному дяде и пугала братишку: если, мол, Калистратов узнает, что Сашка отирается с его конкурентами, то настанет ему полный кирдык. Наивная Женечка Зимина даже представить себе не могла, что именно с подачи господина Калистратова я стала любовницей Саши… Скотина! – Анжелика схватила со стола бокал и запустила им в голову Федору.

Тот элегантно увернулся, бокал стукнулся о стену над головой Глаши и рассыпался на мелкие осколки, окропив ее прическу брызгами и стеклом, но горичная так и осталась сидеть в той же позе, полными ужаса глазами глядя на пистолет, который Калистратов по-прежнему направлял на нее.

– Боже мой, какая страсть! Айседора Дункан и Лиля Брик отдыхают, – подколол Анжелику Федор и сунул наконец «ТТ» за ремень.

Глашка закатила глаза и растеклась по креслу. Маруся схватила со стола графин, набрала в рот воды, бросилась к горничной и окатила ее освежающим душем, как готовое для глажки белье. Девушка пришла в себя, замычала и, словно припадочная, замахала руками. Маруся присела на широкий подлокотник кресла и принялась тихонечко ее утешать, поглаживать по спине и выбирать осколки из ее прически.

Никита пересел на диван, после откровенных признаний Анжелики в голове его окончательно все запуталось. Допустим, Лиля к смерти племянника Калистратова не причастна. Но записку-то злосчастную написала именно она! Шахновский сначала предполагал, что сделала это Лиля, пытаясь отомстить Никите за невнимание. Тогда они еще не знали, что Лиля беременна. Карина права, от мужа в таком положении женщины просто так не сбегают. Выходит, повод был основательный, чтобы уйти. Другой мужик! Кайфует сейчас где-нибудь с любовником, будущим папашей ребенка, а он тут мучается и переживает, как бы ее в тюрягу не упрятали или не прибил добрый Федор. Версий относительно того, кто и зачем так отчаянно старался подставить его жену и убил Зимина, у Никиты не было. Калистратов, скотина, ударом кастета все мозги ему в башке перемешал и, похоже, повредил Никите соображалку. Говоря по совести, с телом Зимина поступили они с Шахновским не по-человечески. Грех на свою душу взяли, и расплата не заставила себя долго ждать. Никита осторожно потрогал голову и поморщился. Затылок раскалывался так, что даже думать было больно. Одна надежда осталась, что во всем разберется Шахновский. Верховцев посмотрел на Илью, друг сосредоточенно жевал свои губы – верный признак того, что Илюша пытается анализировать новые открывшиеся факты.

Калистратов тоже пытался докопаться до истины. Игра в детектива продолжалась, но теперь, когда Лиля выбыла из числа подозреваемых, Верховцеву самому страстно захотелось узнать, кого поблагодарить за тот кошмар, который ему пришлось пережить.

Федор плеснул себе в бокал вина, поставил стул посреди гостиной, чтобы держать всех в поле зрения, и присел, с наслаждением потягивая напиток.