Фонарик

Из-за этого ему плохо. Он виноват в том, что мама грустит. Он мельком взглянул на маму и увидел, что даже если слёзы были, они уже высохли. Его мама очень сильная. Не то, что он. Из-за этого он тоже на себя сердился. Как он может жалеть себя? Мама стольким жертвует ради него: уволилась с любимой работы, постоянно с ним моталась по больницам. Сейчас ищет возможность заработать на новые протезы. А ему себя видите ли жалко! Эгоист! Состояние внутри только накалялось. Мама, чувствуя это, тихонько погладила его по руке, но он с раздражением её отдернул.

Тут он вспомнил слова бабушки: «Счастливый человек не будет ругаться в очереди». Он не знал, бабушкины ли это слова или какого-нибудь писателя, или философа, но они ему очень нравились. Раньше он старался «не ругаться в очереди». Но сейчас он был несчастен, поэтому ему очень хотелось ответить этой зловредной старушенции и показать свои протезы, чтобы она заткнулась, и сама почувствовала ту вину, которая разъедает его изнутри, как ржавчина. Сколько раз он видел это выражение лица, которое появляется у людей, когда они видят его протезы. Иногда он этим пользовался: даже как-то своровал шоколадку в магазине, но его отпустили, как только он сделал несчастный вид и сказал, что инвалид. Но это выражение лиц людей вызывало у него только отвращение, поэтому он перестал так делать. А ещё он боялся, что мама узнает. А её он расстраивать не хотел.

Вагон остановился на очередной станции, вокруг люди поменялись местами: кто-то вышел, кто-то зашёл, кто-то встал, кто-то сел. Движение вокруг. Но внутри как в болоте. В такие моменты он вспоминал множество видео, когда один человек стоит посередине кадра, а вокруг него в ускоренной съемке проносится жизнь: закат сменяется рассветом, зима – летом, на лице появляется сначала щетина, потом – борода. А человек так и стоит. Вокруг жизнь кипит, а он стоит. Ждёт. Чего?

Так же и он сейчас. Мальчик в вагоне метро со своими проблемами, болью, жизнью. Вокруг снуют люди, а он стоит. Чего он сам ждёт? Что должно произойти, чтобы болото внутри не засосало полностью? Тут он понял, что никто ему не поможет. Ни мама, которая положила свою жизнь на алтарь его благополучия, ни психолог, который проводит сеансы с ним каждую неделю и которые уже давно превратились в формальность, ни папа, которому на него вообще наплевать, он только из чувства долга и того же чувства вины за то, что бросил их с мамой в тяжёлое время, звонит раз в полгода. Никто ему не поможет, если он сам не захочет что-то изменить. Если он будет реагировать на таких вот старушек или обижаться на своего папу, то он сам со временем превратится в такого же брюзжащего агрессивного старика тринадцати лет. А этого он точно не хотел. Он хотел быть счастливым и «не ругаться в очереди».

Тут он зажмурился от яркого света. Кто-то светил ему прямо в глаза. Он приоткрыл глаза, посмотрел вокруг и увидел девочку лет пяти, сидящую рядом с его мамой. Она играла маленьким детским фонариком и специально светила на него.

Когда она заметила, что он обратил на неё внимание, она выключила фонарик.

– Привет.

– Привет, – ответил он.

– Что ты грустишь?

От этого вопроса ему стало тепло на душе. Это маленькое чудное создание с бантиками обратило на него внимание не потому, что он весёлый, забавный или интересный. Она хочет знать, почему он грустный.

– Потому что грустно, – ответил он, улыбаясь уголком рта.

– А ты сделай так, чтобы было весело, – сказала девочка.

– Как это «сделай»? Это же не пироженка в песочнице, это настроение.

– А чем настроение отличается от пироженки в песочнице? – спросила она, удивленно поднимая бровки.

– Ну… – он задумался. – Я же не могу достать из себя настроение и руками слепить из него хорошее, если оно плохое.

– Смешной ты, – улыбнулась она. – Зачем же доставать? Надо закрыть глаза и представить. Это же почти как руками! Попробуй!

– Хорошо, – ответил он. – А если не получится?

– Если не получится, то попробуешь ещё раз. И столько раз, чтобы получилось! Глупенький ты какой-то, хоть и большой уже.

Она смотрела на него своими зелёными наивными глазами, и мальчик вспомнил, что именно таким он был до аварии. Наивным, веселым, верящим в чудеса. Неужели та авария отняла у него не только ноги, но и все, что могло сделать его счастливым? То внутреннее состояние, которое он сейчас ощутил впервые за долгое время, глядя в эти бездонные глаза.

– Хорошо. Что я должен представить?

– Я не знаю, – сказала девочка. – Моё хорошее настроение – это эскимо на палочке, сосиски с картошкой и парк с аттракционами. Иногда оно из шоколадных конфет и сладкой ваты. Бывает по-разному. Ты просто попробуй.

– Хорошо, – повторил мальчик и закрыл глаза.

Он снова почувствовал на глазах свет фонарика, но в этот раз не стал открывать глаза. Он очень хотел поймать то хорошее настроение, о котором так заманчиво рассказала девочка.