Фонтанный дом его сиятельства графа Шереметева. Жизнь и быт обитателей и служителей

В воспоминаниях графа С. Д. Шереметева[546], относящихся к концу 1850-х гг., ему также посвящено немало строк: «Пользовался… особенным доверием отца главный повар, или наш метрдотель, Дюсо (Dussaux). Он был брат известного содержателя ресторана на Большой Морской. Дюсо был в доме еще при моей матери, но она не давала ему хода. Влияние его усилилось в пятидесятые годы… Он был когда-то очень хорошим поваром и учился своему мастерству на кухне Людовика XVIII, где отец его также был поваром… Незаметно и постепенно все более и более он проникал в доверие и своим влиянием совершенно подкашивал влияние „триумвиров“ (наиболее влиятельных крепостных служителей. — А. К.). В хозяйстве он мало смыслил, но умел ловко воспользоваться доверчивостью отца, и особенно во время приготовления ко встрече государя в Останкине в 1856 г. Отец знал его недостатки, но все же уступал ему, хотя и сам готов был смеяться над своею слабостью… Александра Григорьевна… задалась целью освободить отца от запутавших его администраторов и людей, злоупотреблявших его доверием. Она принялась за это дело скоро и не без настойчивости… Нельзя было не сознавать, что удаление многих личностей в доме было желательно… Первым пострадал Дюсо, уволенный чуть ли не через месяц после свадьбы (c Анной Григорьевной Мельниковой. — А. К.), на которой он был главным распорядителем. Он менее всего ожидал такого поворота…»[547]

Через посредство Дюссо, как вспоминал граф Сергей Дмитриевич, была куплена большая и «весьма посредственная» картина «Обращение св. Владимира в христианство». Она висела в Предцерковной комнате Фонтанного дома и видна на фотографии 1920-х гг. Дочь Дюссо Матильда вышла замуж за К. И. Руже, воспитателя графа Сергея Дмитриевича. Дюссо получил расчет, после увольнения записался в мещане Царского Села, затем в 1863 г. переписался в царскосельское 2-й гильдии купечество, а в 1864 году покинул столицу и стал московским 2-й гильдии купцом[548].

При кухне в Фонтанном доме служили многие из крепостных дворовых людей. Помощниками Дюссо, по воспоминаниям графа Сергея Дмитриевича Шереметева, были крепостные повара Кузнецов и Брюхоненко. Николай Евтихиевич Брюхоненко, родом из Борисовки, в 1850-х гг. числился среди прихожан Симеоновской церкви, где в 1853 и 1859 гг. крещены две его дочери, крестными родителями девочек стали граф Дмитрий Николаевич и Татьяна Васильевна Шлыкова. В 1859 г. он и Григорий Васильевич Кузнецов значатся уже вольноотпущенными. Кузнецов служил поваром в Фонтанном доме еще в 1871 г.[549] Брюхоненко, по словам графа Сергея Дмитриевича, прославился впоследствии как повар московского генерал-губернатора князя Долгорукова[550].

Часовщик Гейнам (Hynam)

Несколько десятилетий в Фонтанный дом регулярно приходил придворный часовщик Роберт Гейнам, англичанин по происхождению. Часы, преимущественно иностранной работы, считались предметами роскоши, стоили очень дорого и нуждались в профессиональном уходе. Эти визиты начались еще при графе Николае Петровиче. По его завещанию «часовщику англичанину Гейнаму за завождение в доме часов по контракту 1805 года надлежит выдать 100 рублей»[551].

«…Старик Гейнам, сын часовщика императрицы Екатерины и сам придворный часовщик, каждую субботу являлся к нам в дом для заводки часов. Добросовестный и добрый старик с совершенно лысою головой, приходил он даже в глубокой старости с прежнею точностью. Он любил поговорить, и разговор его был занимательный и приятный. От отца своего он наследовал отличную библиотеку, которая распродана после его кончины. Были у него и бумаги времен Екатерины, в том числе собственноручные ее записки и письма. Была у него и прекрасная коллекция английских карикатур. Его особенно любили в семье принца Ольденбургского… Впоследствии мне случайно достались некоторые книги из библиотеки старика Гейнама. Отец и Татьяна Васильевна очень его любили…»[552] Он несколько обрусел, поскольку женился на православной женщине Наталье Игнатьевне (она умерла в 1883 г.), а сам часовщик скончался раньше, в 1864 г., в возрасте 70 лет. На Смоленском евангелическо-лютеранском кладбище до революции находилось одиннадцать захоронений членов этого почтенного рода[553].

Контролеры, «костылянша» и другие…

Основной объем работ по управлению многочисленными вотчинами графов Шереметевых выполнялся в вотчинных правлениях. Отчеты посылались в Домовую канцелярию в Фонтанный дом. Однако для понимания реальной ситуации в вотчинах, оценки добросовестности служителей требовалось проверка — независимый аудит, как говорят в наше время. В качестве «контролеров» «для инспекции дел» в вотчинных правлениях при графе Дмитрии Николаевиче приняли на службу отставного надворного советника Ивана Ивановича Герварта, отставного майора Ивана Иосифовича Потто и отставного титулярного советника Александра Михайловича Сабо.