Фонтаны на горизонте

Но Ивану Алексеевичу не суждено было встретиться с Арсеньевым. Когда он вечером в каюте на «Веге-4» собирался на лекцию и по привычке второй раз за день брился, из губкома партии пришел посыльный. Северова просили прийти.

Иван Алексеевич, забыв о лекции, шагал в гору к зданию губкома и старался догадаться, зачем он потребовался. Рассыльный, молодой парень, на его вопрос только пожал плечами:

– Не знаю!

Секретарь встретил Северова в кабинете, стоя у стола. Выглядел он усталым. «Как будто даже постарел за эти немногие часы, – подумал Иван Алексеевич. – Работает много. Да и забот сколько! Лицо серое, под глазами синева, мешки. Курит много. Вон окурки какой горой высятся. Даже в пепельнице не помещаются».

Северов не успел сказать «добрый вечер», как секретарь заговорил:

– Иван Алексеевич, вам в жизни со многими трудностями приходилось встречаться. Я уверен, что и новые вы так же мужественно встретите...

– Что-нибудь случилось? – Северов одновременно подумал о жене, брате, Журбе, о флотилии. – Говорите.

– Ваш друг, Джо Мэйл... - секретарь помедлил и протянул капитану листок радиограммы. – Читайте радиограмму Шахматовой.

– Что с Джо? – почти крикнул Северов, чувствуя, как у него холодеет в груди. – Что с Джо?

Он схватил листок бумаги, и у него перед глазами запрыгали буквы, слова. Иван Алексеевич читал: «Вега-первая вернулась с трупом матроса Скрупа Капитан Ханнаен и гарпунер Бромсет утверждают что его убил механик Джо Мэйл и бежал с судна на берег во время стоянки Свидетелей нет».

Северов пошатнулся, как от удара: «Джо убил Скрупа? Нет, этого не может быть. Это клевета. Я хорошо знаю Джо».

Секретарь губкома выслушал Северова, который с трудом сдерживал себя.

– Я понимаю ваше состояние, ваши чувства. Прошу немедленно идти на флотилию и все спокойно и точно выяснить. На флотилии, действительно, творятся удивительные дела. Сумасшедший Скруп ранит нашего матроса, а наш матрос якобы убивает Скрупа. Значит, теперь мы не можем Скрупа привлечь к ответственности и проверить, действительно ли он был сумасшедший? Странно, очень странно. С базы, Иван Алексеевич, радируйте мне следующим образом...

3

– Пожалуй, шторм будет, как думаете, Ханнаен? – говорил Бромсет, оглядывая потемневший океан. Гарпунер поднял лицо к небу. – А облака-то тоже штормовые, рваные.

Облака, клубясь, быстро неслись к обрывистому берегу с высокими конусами сопок. В ослепительно белые просветы лился желтый свет солнца.

– Шторм начался, но малый, – спокойно ответил Ханнаен. Он часто отбрасывал с лица длинные волосы, которые разметывал посвежевший ветер. Ветер теребил и бороду Бромсета, рвал гребни длинных волн и нес над океаном водяную пыль, обдавая ею мостик, моряков.

«Вега-1», ведя под бортами четыре туши малолетних китов, держала курс к берегу. Плавно переваливаясь с борта на борт, судно скользило с волны на волну, не зарываясь носом, не черпая воду.

Ханнаен на секунду скрылся в рубке и вышел оттуда со шнурком на голове, который схватывал волосы. Теперь они не мешали ему. В облике капитана было что-то древнее и дикое. Бромсет посмотрел на Ханнаена. Улыбка шевельнула усы и бороду:

– Вы, Ханнаен, сейчас похожи на викинга.

Ханнаену понравилось сравнение, но он все же заметил:

– Викинги приводили добычу в фиорды для родных, а мы таскаем китов в пустынные, забытые богом и людьми бухты.

Бромсет весело захохотал:

– В этих бухтах жизни больше, чем было в фиордах викингов!

Ханнаен не ответил. Он осторожно направил судно в бухту Моржовую. Моряки с любопытством ее осматривали. Здесь они были впервые. Высокие, пожалуй в километр, отвесные скалистые берега поросли темно-зеленым кедрачом.

Бухта далеко вдавалась в сушу. Все дышало суровостью, спокойствием Величественность природы подавляла моряков. Ханнаен дал в машину приказ уменьшить ход.

– Там, – Ханнаен протянул руку, – бухта образует два залива – Северный и Южный. В какой пойдем?

Бромсет не торопился отвечать. «Надо взглянуть на заливы. Какой лучше заткнуть «пробкой» и сколько для этого потребуется туш?» Перед моряками открылись сразу оба залива. Южный – тихий, спокойный, до него не доходят штормовые волны: вход в залив круто повернут от бухты. Бромсет пристально разглядывал в бинокль заливчик и в его глубине заметил речку. Как раз в это время на речку упал луч солнца из просвета туч, и она засверкала, заискрилась. Было видно, что речка сбегала с гор.