Фонтаны рая (сборник)

Интеллектуальная подготовка к жизни на Земле занимала у Дункана гораздо больше времени, хотя и не была столь утомительной. Он неплохо знал терранскую историю, географию и текущее положение дел. Однако до сих пор все эти знания представляли лишь теоретический интерес и почти не касались его лично. Земля была слишком далека от Титана не только астрономически, но и психологически. Теперь «колыбель человечества» приближалась со скоростью пятьдесят миллионов километров в сутки.

Даже на «Сириусе» преобладали терранцы — пассажиров с Титана было всего семеро. Сам того не желая, Дункан постоянно находился под влиянием и воздействием иной культуры. Он поймал себя на том, что стал все чаще использовать чисто терранские фразы и обороты речи, произнося их слегка нараспев. Такая интонация сейчас господствовала на Земле, что объяснялось большим количеством слов китайского происхождения. И все же Дункана беспокоило, что его родной мир становился для него все более и более нереальным. Если так будет продолжаться, он еще до конца полета станет наполовину терранцем.

Дункан смотрел множество фильмов о разных уголках Земли, слушал выступления и дебаты наиболее известных политиков, пытался понять основные тенденции в современной культуре и искусстве. Словом, делал все, чтобы не выглядеть дремучим варваром с задворков Солнечной системы. Устав сидеть перед экраном, Дункан принимался листать объемистый путеводитель карманного формата, оптимистично озаглавленный «Земля за десять дней». Ему очень нравилось проверять почерпнутые оттуда знания на пассажирах «Сириуса», следя за их реакцией. Иногда Дункану отвечали недоуменным взглядом, порою — чуть снисходительной улыбкой. Но все, кого он спрашивал, были с ним очень вежливы. До сих пор утверждения о врожденной вежливости терранцев Дункан считал одним из старинных стереотипов. Теперь он убеждался: этот стереотип складывался не на пустом месте.

Конечно, было бы абсурдно мерить одной меркой полмиллиарда жителей Земли. Даже три сотни пассажиров «Сириуса» во многом различались. И тем не менее часть теоретических представлений Дункана (и даже некоторые из его предрассудков) вполне подтвердились. Большинство терранцев, сами того не сознавая, действительно обладали чувством превосходства. Поначалу Дункана это раздражало, однако, поразмыслив, он пришел к выводу, что несколько тысячелетий исторического и культурного развития вполне оправдывают такое чувство.

Пока было слишком рано пытаться ответить на вопрос, не дававший покоя другим планетам Солнечной системы: «Находится ли Земля в состоянии упадка?» В манерах и поведении пассажиров корабля не наблюдалось и следов изнеженной чувствительности, в которой так часто обвиняли терранцев. Правда, по этим людям вряд ли можно было судить обо всех терранцах. В столь дорогие путешествия отправлялись либо ученые, за которых платили университеты и научные центры, либо люди состоятельные. Иными словами — не самые заурядные личности.

Дункан решил не торопиться с выводами. Сначала нужно добраться до Земли и познакомиться с ее жителями. Исследование обещало стать весьма интересным, если, конечно, у Дункана хватит времени и средств.

Глава 14 ПЕСНИ ИМПЕРИИ

«Такие встречи бывают только случайными», — думал Дункан. Как ни старайся, их и за сто лет не подготовишь. Вот уж действительно — «умелое использование непредвиденных обстоятельств»!

Колин бы им гордился…

Все и впрямь произошло по чистой случайности. Узнав, что фамилия главного корабельного инженера имеет на одно «к» больше — Маккензи, Дункан испытал естественное желание познакомиться с этим человеком и сравнить генеалогические древа… Первые секунды знакомства показали ему, что сходство весьма отдаленное. Уоррен Маккензи, доктор астротехнологии (специализация: двигатели), был веснушчатым и рыжим.

Тем не менее главный инженер обрадовался знакомству и беседе. Они успели подружиться задолго до того, как Дункан решил воспользоваться преимуществами дружбы.

— Иногда я ощущаю себя живой банальностью, — полу-шутя жаловался Уоррен, — Вы слышали о временах, когда все корабельные инженеры были шотландцами? Их так и звали — «Мак-как-там-тебя».

— Честно сказать, не слышал, — признался Дункан, — А почему не немцы и не русские? По-моему, это с них все началось.

— Как у нас говорят, вы настроились не на ту волну. Я говорю о кораблях, которые плавали по воде. Пар толкал поршни их двигателей, а вместо гребного винта у них были лопастные колеса. Да, такими были пароходы девятнадцатого века.

Вы, наверное, знаете, что индустриальная революция началась в Англии, а первый паровой двигатель, годный для практических нужд, сделал шотландец. Когда пароходы начали бороздить земные моря и океаны, корабельными механиками на них плавали Маки. Никто лучше шотландцев не разбирался в сложных механизмах.

— Это паровые-то машины сложные? Уоррен, вы, наверное, шутите.