Foreign Agents: How American Lobbyists and Lawmakers Threaten Democracy Around the World

Широко симпатизируя советским проектам, промосковские взгляды Уоллеса были открытым секретом. На самом деле они возникли задолго до выборов 1948 года. Несколькими годами ранее, еще будучи в кабинете Трумэна, Уоллес связался с главой советской разведки в США. Уоллес "в основном говорил ему, что люди, которые поддерживают его, борются за душу Трумэна, а другие люди в администрации Трумэна настроены более антисоветски", - сказал мне Левин, единственный ученый, исследовавший иностранное политическое вмешательство в Соединенных Штатах. Он, по сути, просил: "Приходите и помогите мне - я буду агентом влияния, чтобы убедиться, что политика будет лучше". Он, по сути, верил, что у [советского диктатора Иосифа] Сталина и Советов были благожелательные намерения". 18

Уоллес перенес эти убеждения в предвыборную кампанию 1948 года. Будучи главой сторонней Прогрессивной партии, он сделал сближение с Советским Союзом своим ключевым пунктом. Перед выборами Уоллес громогласно заявил в нью-йоркском Мэдисон-сквер-гардене о необходимости снизить напряженность в отношениях между Москвой и Вашингтоном. И он сразу же получил публичную демонстрацию поддержки от тоталитарного президента Советского Союза: Сталина.

Сталин написал письмо, опубликованное в газетах США, в котором утверждал, что призыв Уоллеса к ослаблению напряженности был "самой важной" политической платформой всей предвыборной кампании. "Что касается правительства СССР, то мы считаем, что программа Уоллеса может стать хорошей и плодотворной основой для такого понимания и для развития международного сотрудничества". 19

Похвала советскому тирану тут же разнеслась по округе. "Это был большой переполох", - говорит Левин. Письмо Сталина "доминировало в новостях целый месяц, и некоторые люди надеялись, что оно положит конец холодной войне еще до ее начала". 20 Это была демонстрация риторической поддержки со стороны Кремля, всего за несколько месяцев до решающих выборов. Что еще более важно, - и это намек на виды вмешательства Кремля в последующие выборы, - Уоллес не был удивлен поддержкой Сталина. Благодаря каналам связи между сторонниками Уоллеса, членами Коммунистической партии США и советскими партнерами Сталин заранее предупредил Уоллеса о готовящемся письме.

Эта депеша не сильно повлияла на шансы Уоллеса: его кампания не прошла ни в одном штате, и вскоре он исчез с американской политической сцены. Но для Москвы это не имело значения. Семена вмешательства в американские выборы были посеяны - стратегия, которую будут пытаться использовать снова и снова в последующие десятилетия.

В 1960 году, когда холодная война была в самом разгаре, Москва повторила попытку. Советский посол Михаил Меньшиков организовал встречу с многолетним кандидатом от демократов Адлаем Стивенсоном. Стивенсон вряд ли был мирным жителем или тайным коммунистом. Но у Кремля было предложение, и он хотел услышать Стивенсона.

По воспоминаниям Стивенсона, Меньшиков начал с чтения записки, продиктованной советским премьером Никитой Хрущевым. Советы, по словам Хрущева, "были озабочены будущим и тем, чтобы у Америки был правильный президент", а "поскольку мы знаем идеи мистера Стивенсона, мы в душе благосклонны к нему". В записке Меньшикову поручалось напрямую спросить Стивенсона, чем Кремль может быть "полезен". 21

Пока советский посол продолжал читать, Стивенсон, осознав, что он слушает, погрузился в раздумья. Но Меньшиков продолжал, выдвигая идеи о том, как Кремль мог бы помочь Стивенсону: "Может ли советская пресса способствовать личному успеху г-на Стивенсона? Каким образом? Должна ли пресса хвалить его, и если да, то за что? Должна ли она критиковать его, и если да, то за что? (Мы всегда найдем, за что критиковать г-на Стивенсона, потому что он говорил много резких и критических вещей о Советском Союзе и коммунизме!) Мистер Стивенсон лучше знает, что ему поможет". Хрущеву нужно было только согласие Стивенсона, и Кремль мог начать свою помощь. 22

Стивенсон, согласно его записям, покраснел. Он ответил вежливо, поблагодарив за "это выражение доверия Хрущева". Но то, что Меньшиков перешел красную черту, было неоспоримо. "[Я подробно рассказал о своих] серьезных сомнениях относительно уместности или мудрости любого вмешательства, прямого или косвенного, в американские выборы", - вспоминал Стивенсон. "Я сказал ему, что даже если бы я был кандидатом, я не мог бы принять предложенную помощь". 23

Отвергнув Стивенсона, Москва обратилась к другому. Как подробно описал Кристофер Эндрю в "Мече и щите", своей основополагающей работе с документами, тайно полученными от бывшего архивариуса КГБ Василия Митрохина, Кремль особенно опасался избрания республиканского кандидата и ястреба холодной войны Ричарда Никсона. И они были готовы пойти на все, чтобы помешать избранию Никсона - особенно когда стало ясно, что Никсон столкнется с кандидатом от демократов Джоном Ф. Кеннеди. 24