Форк 1941

Фразочка «своих не жалели», вкупе с словами про почти 27 миллионов жертв наших в войне, выстрелили в иную сторону.

Человечки-функциинаподобие Влодзимирского (и, даже, к слову говоря упомянутого Рожковым Блохина), конечно, остались на своих местах, а у товарищей Сталина и Берии и тени не возникло сомнения в прежней необходимости подобных людей-инструментов. В своих головах, и в том, первом и последнем на данную тему разговоре между Сталиным и Берией они оба практически безмолвно согласились, что там, в некотором будущем их действия выглядели не очень хорошо, но кто, мол, вы такие, товарищи потомки, чтобы судить нас? Пожили бы вы в наше время, ещё неизвестно, чего бы сами наворотили…

Судя по тому совместному решению Политбюро и Указу Президиума ВС СССР, газетку с текстом которого «ненароком» подсунули попаданцу – дескать, пусть твоя душенька успокоится, ИВС и ЛПБ по своему учли тезис, что «своим» доставалось, бывало и зря. Не от гуманизма, конечно, великого, скорее, от целесообразности.

Как и положено политикам.

А инструмент террора, в виде 1-го заместителя начальника 3-го (контрразведывательного) отдела ГУГБ НКВД СССР, майора ГБ Льва Емельяновича Влодзимирского, которому Берия лично поручил «деликатное дело», сполна отработал по первым (хотя и неофициальным) пленным фашистам и сугубо диванно-варгеймерские интересы жителя далекого 2018 обошлись тем ценой жизни. И смерть их была совсем не лёгкой.

Впрочем, ни сам Рожков, ни тем более пилоты люфтваффе со сбитых самолётов группы Ровеля об том, кто поспособствовал первому возмездию, фактически превентивному (привет, Адик, ты там что-то о превентивной войне говорил?) не узнали.

И даже те, кто принимал соответствующие решения, не очень то размышляли о лёгком налёте гуманизма (присутствующем, часто только «на видеокамеру» в 21 веке). Они, к счастью, всё же чуть больше в «этот раз» думали о судьбе миллионов.

Своих. Тех самых Маш и Вань.

Все по заветам и желаниям попаданца…

* * *

Конечно, парадоксально, что в этот раз (всё из-за попаданца, его книг и памяти!) Влодзимирский избивал резиновой палкой не того же Рычагова или Штерна, а именно тех, кого следовало.

Несчастные люди, прекрасные лётчики, оба – примерные немецкие отцы, искренне любившие свои жён и детей и готовые со всем бюргерско-европейским качеством убивать «славянских унтерменшей», дожили почти до первого летнего месяца.

Если бы попаданец узнал об их судьбе, то преисполненный интернетно-диванной «задним числом» ненависти к «фашикам», дополнительно зажжённой в крайние годы на фоне событий на Украине официальным агитпропом РФ и вполне реальными фактами отношения новой власти желто-блакитной Украины по отношению к тем, кого она называла своими гражданами. В общем, не очень жалел бы фрицев, скорее позлорадствовал бы.

До тех пор, пока не увидел бы лётчика, умершего на допросе от разрыва сердца после многократных избиений. Тогда, очевидно, что-то и шевельнулось бы в его цифровизированно-стримерно-прогерской душе. Но это только если бы увидел, а не узнал бы со слов, допустим, Берии… так ведь не увидел? Как сказал в «этот раз» товарищ Сталин товарищу Берии, нехорошие дела надо лучше прятать? Не так ли?

Штурман Ju-86P, ненадолго пережил своего арийско-люфтваффного камрада. Он был расстрелян в день нападения Германии на СССР.

* * *

Каждый удар резиновой дубинкой, выбивавший из лётчиков дополнительные, не указанные в книгах попаданца сведения, плюс оба сбитых зимой немецких самолёта-разведчика, вынудившие немцев ограничить дальность и частоту разведывательных полётов авиагруппы Ровеля, спасли тысячи жизней советских людей – бойцов и командиров РККА, лётчиков наших ВВС, рабочих и служащих железнодородных узлов, обычных граждан, не имеющих отношения ни к вооружённым силам пролетарского государства, ни даже к тем, кто обслуживал его инфраструктуру… они остались живы потому, что число свершённых аивагруппой Ровеля полётов до 22 июня над территорией СССР было почти в два раза меньше, их результаты не столь полны, а потери – не один сбитый и два случайно севших (и возвращённых!), а 4 сбитых до начала войны самолёта…

Малое свершённое зло ради того, чтобы ограничить в последствиях большее.

Глава 5. Здесь и там. Круги по воде

Один из последних дней зимы 1940/41, начало рабочего дня, 8-й отдел ГУГБ.

Специфика отдела позволяла, не смотря на всю предельную серьёзность и важность для страны его функционирования, иметь на рабочем месте намного более неформальные и расслабленные отношения, без постоянного уставного обращения. Да и ситуации порой сюрреалистические случались.

– Миш, привет. А чего у тебя глаза такие красные? Ну-ка, товарищ пограничник, признавайся – урвал момент? – с места в карьер укоризненно поинтересовалась девушка, вошедшая в помещение с десктопом и сразу же догадавшаяся о причине общей «помятости» на лице не выспавшегося сослуживца.

– Привет, сами же понимаешь, Вера, заигрался. Раз есть возможность, надо пользоваться, раз дают – бери, когда бьют – беги – честно ответствовал ей сержант ГБ Гордов.