Форк 1941

Разумеется, немцы и их агентура ухватили только некий кусочек той большой работы, что вершилась в СССР (хотя местами и вкривь-вкось и тяп-ляп, ибо знакомство высшего руководства с «иной историей» и более верные приказы не давали гарантий их выполнения, тем более точного…). Германцы (в лице Канариса, Гейдриха и задействованных сотрудников их организаций) встревожились, но каких-то радикальных мер предпринимать не стали, сочтя происходящее естественной неизбежностью и неизбежными утечками при воплощении большого плана. Всё спрятать невозможно… Их внимание поначалу частично рассредоточилось на поисках агентуры СССР.

А у Германии, в свою очередь, несмотря на известную закрытость СССР от иностранного внимания, с агентурой там было совсем не так уж и плохо.

После развала польского государства и последовавшего возвращения домой (в состав советских Украины и Белоруссии) оккупированных ранее поляками земель Российской империи и организации генерал-губернаторства на захваченной Германией другой части Польши, СССР и Германия имели большую общую границу.

Что, вкупе с захватом архивов польской разведки, содержащих картотеку агентурной сети, значительно облегчило работу абверу и СД (входившему ныне в структуру РСХА) на новых территориях СССР. Националистов из числа западных белорусов и западных украинцев успешно использовали для работы «против москалей». Всё как и в «иной реальности». В её ушедшем прошлом и будущем, из которого явился попаданец, из которого он вынес столь эмоционально изложенное лично советскому вождю негодование против «бандерлогов», умело разогретое у достаточно аполитичного типа идеями Новороссии после Крымнаша и роликами от ополчения на Донбассе и видом жертв в Одессе. Не все ИТ-шники числили себя в сторонниках майданов и прочих болотных площадей, было немало и тех, кого откровенно воодушевила Крымская весна и Крымнаш, а, например в близких попаданцу shareware-конфах в 2014 году произошёл откровенный раскол. Когда люди, годами поддерживавшие контакт через сеть и в реале, на ISDEF-ках и прочих shareware-тусовках имевших вполне оффлайновый аспект, резко разделились по идеологическому выбору, ранее обоюдно давимому благодаря их общим бизнесам, частому в той среде космополитизму и количеству совместно выпитого… но всё это было там, в «ином будущем».

Здесь же, первое время граница была достаточно прозрачной и потоки перемещавшихся поляков – в генерал-губернаторство и украинцев и белорусов в западные территории СССР позволили германским специальным ведомствам отыскать многих польских агентов и включить их в свои разведсети, в дополнение к существовавшим в прибалтике и управлявшимся из разведпунктов в Пруссии – при возвращении в СССР прибалтийских земель там было оставлено большое число агентов, сообщавших большой объём данных об РККА.

Именно от подобной агентуры и в Галиции сотрудники Пикенброка и получили первую брошюру Генштаба для командного состава РККА по германским вооружённым силам, в которой вовсю использовались подобранные по времени сведения от попаданца.

Подготовка войны против СССР потребовала собирать сведения любыми путями. В ход шли опросы технических специалистов, работавших по контрактам в СССР, что дало определённые сведения о советском промышленном потенциале, об уровне их экономике, данные о тех производствах, где работали специалисты из Германии.

* * *

Гейдрих, прислушавшийся к Канарису, и разделивший с ним обеспокоенность, раздал соответствующие распоряжения в РСХА.

И ко второй встрече с Канарисом, начальнику РСХА уже было что сказать.

Хайнц Йост, начальник 6-го управления РСХА (SD-Ausland – СД-Заграница), положил на стол Гейдриха отчёт подразделения VI C (Восток, русско-японские подконтрольные территории), имевшего определённые возможности по изучению обстановки в СССР через контакты (родственные, бывшие служебные в Российской Империи, связи в среде дворянства), сохранившиеся у эмигрантских кругов с теми, кто остался в стране, приняв (или смирившись – по факту и/или внешне) с властью большевиков.

Фактически заброшенная наугад удочка принесла новый улов. Точнее, старый, который совсем не «протух».

Датированное ещё январём, донесение. На которое, как оказалось, поначалу не обратили особого внимания. Агент в Москве, работавший в системе советского снабжения, выслушал кое-какой трёп сотрудников столовой НКВД на Арбате. Именно той самой, в которую частенько заезжал личный состав 8-го отдела ГУГБ.

И содержание донесения во многом совпало с теми обрывками сведений, которые анализировали в декабре ушедшего года Ганс Пикенброк и его подчинённые.

* * *

А следующий месяц подарил миру – в форме задуманного начальником 8-го отдела ГУГБ и утверждённого его наркомом и даже самим высочайшим в СССР должностным лицом – местным текущим воплощением коммунистического бога, строки, лёгшие в фундамент будущей цифровой эры этой версии человечества.

Поначалу не то, чтобы не оценённые, а практически вообще не замеченные в мире.