Форма жизни

— Чисто сработано, капитан Дибров, — произнес Онжилай, взглянув на скорчившееся тело охранника. Не дожидаясь ответа Андрея, он склонился над ремнями, сковывающими Столетова.

Антон брезгливо отер попавшую на лицо кровь и поморщился, задев ладонью кровоподтек.

— Думал, все, каюк... — сознался он, неприязненно посмотрев на труп Скрягина. — Хорош бы я был, попробовав выбраться с Марса самостоятельно.

Мари, поддерживавшая Френка, обернулась.

— Андрей, что мы можем сделать?

Дибров кинул беглый взгляд на Толмачева, который немо застыл у стены, и присел на корточки.

— Френк, ты можешь двигаться?

Андроид на секунду затих, а потом ответил:

— Вполне. Функции опорно-двигательной системы не нарушены. — Подтверждая это, он встал, по-прежнему удерживая левой рукой правую.

— Что дальше, капитан Дибров? — Онжилая не смущал ни вид крови, ни распростертые на полу тела. Его жизненная философия приемлемо относилась к факту насильственных смертей.

Андрей, который испытывал в этот миг смешанное чувство брезгливой жалости и понимания некоторой предопределенности событий, заставил себя мыслить здраво.

— Мы должны попасть в рубку «Европы». Стопроцентный контроль над всеми без исключения системами колониального транспорта осуществляется только оттуда, верно? — Он посмотрел на Толмачева.

— Почему вы задаете мне этот вопрос? — дрожащим голосом выдавил тот.

— Потому что, отправляя тебя на борт «Европы», заинтересованные лица должны были снабдить главного инженера всеми необходимыми полномочиями доступа, — резко ответил Дибров. — Ну?

Анатолий кивнул. Он уже понял, что ему никак не выйти сухим из воды. Он знал, что работа на фон Брауна не доведет его до добра — не тот это был человек.

— Да... Я... Я буду помогать вам... Все равно выхода нет...

— Ну это ты зря. — Онжилай передал свой автомат Столетову. — Выход есть всегда.

— Как мы можем попасть в рубку управления «Европой»? — перебил Онжилая Дибров.

— Следует воспользоваться системой транспортных лифтов, — ответил Толмачев. — Один ствол находится в пятидесяти метрах дальше по коридору. Моя карточка доступа универсальна для всех бортовых систем, кроме особых охранных комплексов, но они расположены только в прослойке внешней палубы корабля, где все контролировал Скрягин.

— А как быть с ними? — встрепенулась Мари, взглядом указав на тела.

— Их души на пути в земной рай, я правильно выразился? — Онжилай, приподняв бровь, вопросительно посмотрел на Френка.

— Вероятно, — согласился с ним Лаймер.

* * *

Колониальный транспорт был огромен.

Чувство масштабности зародилось у всех еще во время следования коридорами внешней палубы, но окончательно сформировалось оно тут — на пороге главной ходовой рубки «Европы».

Трудно описать тот трепет, который невольно испытывали Дибров и Столетов — два пилота-астронавта, — когда они перешагнули порог этого помещения.

Вселенная разлилась вокруг, глядя на них с десятков плотно пригнанных друг к другу экранов колючими точками немигающих звезд.

Сотни, тысячи автоматических систем работали в этом зале, наполняя его едва слышными вздохами своего существования. Огромный электронно-механический мир жил, дышал, он был сродни мирно дремлющему космическому организму.

Здесь обитал гений бесчисленного количества инженеров, который силой сложившихся обстоятельств был отдан на заклание коммерческой стороне этого одиозного проекта.

«Европа», сосредоточившая в своих конструкциях все самое разумное, что сумело произвести человечество на пути научно-технического прогресса, оказалась заморожена, не востребована. После того как скончалась идея низкотемпературного сна, немногие соглашались стать пожизненными узниками колониального транспорта, чтобы вести его в неизведанный мрак Вселенной, а те, кто и согласился, чаше всего оказывались энтузиастами, не имеющими средств, чтобы откупить у фон Брауна свой билет в бесконечность.

Гениальная конструкция была превращена сначала в складскую и ремонтную базу за поясом астероидов, а вот теперь — в научно-исследовательский полигон, на котором заправляла служба внутренней корпоративной безопасности.

И тем не менее колониальный транспорт не умер, не потерял своей изначальной сути, его бортовой компьютер поддерживал ежесекундно миллионы рутинных функций, работали реакторы, жили системы, а последние события принесли в этот сонный покой долю живой новизны — на борт «Европы» были доставлены сотни тонн реактивного горючего для возможной переориентации орбиты.

Пять человек и робот-андроид казались ничтожными букашками, случайно прокравшимися в сердце электронно-механического комплекса.

На самом деле все было не так.

Дибров лишь на несколько секунд застыл на пороге, а потом уверенно пошел по пологому подъему мимо анфилады вспомогательных постов к главному терминалу управления, за сегментами которого располагались восемь пилот-ложементов.

— Антон, Френк и Анатолий, вы должны помогать мне, — распорядился он, понимая, что время работает против них. — Мари, Онжи, контролируйте вход в рубку, пока мы не перехватили управление системами.