Форма жизни

— А у тебя и в прошлом не все вытанцовывалось в башке, — мрачно оборвал его Онжилай, присаживаясь на нижнюю ступеньку лестницы. — Не напрягайся. Взорвался китайский атмосферный процессор, а все остальное, — он махнул рукой, — это уже последствия.

— Ты что, рехнулся? — Столетов исподлобья взглянул на него. — Во-первых, я тебя не знаю! Во-вторых, я пилот...

Онжилай криво усмехнулся.

— В-третьих, можешь не продолжать, — вновь грубо перебил он Столетова, нимало не смущаясь видом оружия, которое Антон сжимал в побелевших пальцах. — Думаю, что тебя бросили, капитан, зная, что через некоторое время ты превратишься в пепел, даже если и выжил. Забудь про свою корпорацию.

На лице Антона отразилась мгновенная гамма чувств. Наемник попал в точку, и отрицать это было бессмысленно.

Неизвестно, какой оборот мог принять этот обмен мнениями, если бы в него неожиданно не вмешался андроид.

Оставалось непонятным, откуда в его голосе взялись нотки эмоций, но скрытая аудиосистема синтезатора речи андроида в этот миг работала с явными перебоями, то начиная дребезжать, то вновь выравнивая тембр воспроизведения.

— Даккар, Онжи, опомнитесь! — Он вступил в круг света от тусклого фонаря.

Это был опрометчивый поступок с его стороны. Столетов уже не владел собой, а вид дройда только подстегнул его эмоции.

Он знал, что все машины в зоне потенциально опасны.

Стрелять в узком, замкнутом пространстве бетонированного подвала было неразумно, и Антон просто врезал ему прикладом.

Дибров встал, отпустив руку Мари.

Ситуация вновь в который уже раз резко начинала выходить за грань реального. Андрей хотел ее осмыслить, но не мог. Потрясенный до глубины души, он на какое-то время утратил способность логически мыслить — стоило вспомнить головокружительные коллизии последних минут, сопровождаемые отзвуками пронесшейся наверху глобальной катастрофы, как мир начинал распадаться на осколки, из которых уже невозможно собрать единое целое.

— Остановись.

Столетов рывком высвободил плечо.

— Не трогай меня. Какого черта ты вступаешься за кусок слетевшего с катушек железа?!

— Погоди. — Диброва понемногу тоже начинали захлестывать эмоции, но в последний миг он нашел в себе силы удержаться. — Погоди, Антон. Скажи, ты действительно ничего не помнишь из своей прошлой жизни? Тебя звали Даккар...

— Стоп! — перебил его Столетов гневным, протестующим жестом. — Не надо морочить мне голову, я не кришнаит! Мне кажется, что в нашем положении эти дурацкие шутки неуместны!

— А никто и не шутит. — Андрей ощущал, как растет внутри напряжение. — Тебе, Онжилай, — он обернулся, — тебе тоже снились сны в гибернационной ячейке «Януса»? — неожиданно спросил Дибров.

— Ну да... — изменяя своему обычному спокойствию, хмыкнул наемник, начинающий медленно прозревать.

Андрей посмотрел на Мари, которая оставалась бледна как мел, и произнес:

— Тогда нет смысла отрицать очевидное. — Он обессиленно опустился на сложенные в углу автомобильные покрышки. — Выходит, мы помним друг друга все, кроме тебя, Антон?!

— Могу сказать только одно: я ни черта не понимаю, кроме того, что оказался засыпан в подвале вместе с сумасшедшими! — огрызнулся Столетов. — Я не знаю никого из вас!

— Каждый из нас обладает частичкой знаний, — вплелся в его растерзанные мысли ровный голос человекоподобной машины. Андроид не очень пострадал от удара прикладом, он уже встал с пола и теперь вернулся в круг света от фонаря. — Думаю, есть смысл внести в ситуацию как можно больше ясности, — бесстрастно произнес он, — иначе мы рискуем вцепиться друг другу в глотки из-за недоумения и растерянности. Я не ожидал, что, кроме Мари, сюда прибудет кто-то еще... — Он посмотрел на Столетова. — Я могу высказаться без риска быть застреленным?

— Я не понимаю, о чем тут говорить? Нужно выбираться отсюда! — Антон посмотрел на Диброва, который казался ему наиболее разумным из всех случайно очутившихся в подвале, но не нашел в ответном взгляде никакого понимания.

Эти люди и дройд, который, как ошибочно счел Столетов, принадлежал этой молчаливой рыжеволосой девушке, казались ему просто спятившими! Наверху, по словам наглеца, прикатившего в запретную зону на шикарной спортивной машине, взорвался ядерный реактор, — возможно, то была диверсия, а они сидят тут, уставившись друг на друга, и толкуют о каких-то мифических общих знаниях!

Бред.

Дибров кивнул в сторону фигуры в мешковатой робе и вдруг произнес:

— Он прав. Если мы признаем, что помним друг друга, то нужно решить, что делать дальше — пытаться каким-то способом выбраться отсюда на поверхность или попробовать сначала найти ответ на вопрос: кто мы?

Столетов безнадежно махнул рукой. Реакцию пилота можно было легко понять — его не посещали никакие сновидения, и до последней минуты Антон в своем сознании оставался офицером корпоративных сил «Фон Брауна». Он был связан определенными обязательствами и не мог позволить себе откровенно рассказать всем присутствующим о тех вещах, которые наблюдал тут в течение последнего месяца.

Его тяжелые мысли нарушил голос Онжилая: