Форма жизни

Фон Браун молча потянулся за новой сигаретой.

У него не было ответов на эти вопросы. Единственное, в чем Майлер был уверен на все сто процентов, — это в образе своего мышления. Он являлся главой огромной корпорации, которая занималась конкретным бизнесом, и сейчас, когда этот бизнес оказался под угрозой, нужно было действовать жестко и решительно, чтобы спасти дело.

Глядя на Мошера, он спрашивал себя: почему мы тянули полтора месяца, теряя людей и технику, пытаясь доискаться до каких-то причин происходящего?

Ответ был прост. Даже им, давно утратившим все иллюзии в борьбе за деньги и власть, нужно было время, чтобы морально созреть для совершения определенных поступков. Проклятый Марс подспудно давил на психику, напоминая одним своим именем — это не Земля, это колония, космос, внеземелье...

— Тянуть дальше нельзя, Дейвид, — произнес он. — Настало время принимать конкретные решения. — Фон Браун откинулся на спинку кресла, глядя на своего заместителя. — Мне кажется, что ситуация складывается слишком непонятным и зловещим образом. Что-то разрушает коммуникации, сводит с ума людей, и это происходит таким загадочным, неординарным образом, что всякие происки третьих лиц можно исключить.

— К чему ты клонишь, Майлер?

— Еще немного промедления, и мы начнем испытывать серьезнейшие проблемы. Весь марсианский проект под угрозой, и я считаю, что нужно воспользоваться советом Толмачева — отключить все оборудование и выждать.

— Неразумно, — отрицательно качнул головой Мошер. — Остановив атмосферные процессоры и заморозив системы жизнеобеспечения, мы лишь ускорим свой конец. Наши клиенты слишком взыскательны, чтобы простить нам такие вольности. Если там по нашей вине погибнут не просто рабочие, а состоятельные люди, колонисты, то в дальнейшем все полетит коту под хвост, даже в том случае, если временное отключение спасет оборудование и остановит процесс распространения поломок. — Он щелкнул портсигаром и добавил: — Анатолий давал технические советы исходя из доступного ему знания, но мы-то с тобой не можем питать иллюзий. Ты верно заметил — это не чьи-то там происки, не случайность, не брак комплектующих, в районе действительно завелась неизвестная нам дрянь. Нужно во всем разобраться и подрубить проблему под корень — это единственный способ спасти положение.

Майлер слушал его, неприязненно обдумывая каждое сказанное Дейвидом слово. Ему казалось, что вместо мыслей в голове ворочаются тяжелые булыжники...

Вывод напрашивался уже давно, с того дня, как первый дистанционно управляемый робот вполз в покинутый купол спасателей. Там изнутри все было залеплено какой-то серебристой дрянью. Надежнейшая модель сервомеханизма, испытанная в сотнях нештатных ситуаций, проработала еще двадцать секунд, а потом просто отказала...

Да, они с Мошером прекрасно понимали друг друга и говорили фактически об одном и том же. Фон Браун испытывал в эти минуты мучительное беспокойство, потому что понимал: на Марсе обнаружилось нечто выходящее из ряда вон. Пока все удается держать в тайне, но что будет, когда история выплывет на свет? Он не являлся ученым и не мог радоваться появлению в его владениях чего-то загадочного. Майлера фон Брауна устраивал лишь тот Марс, к колонизации которого приступили его предки много веков назад: мертвый, пустынный, напрочь лишенный самого намека на жизнь, а потому — полностью предсказуемый.

Нас обяжут свернуть все работы, — в который уже раз подумал он, — колония мгновенно превратится в поприще для разного рода исследований, а мы останемся тут, на Земле, отброшенные назад в своих планах, и будем вести затяжную войну со страховыми компаниями...

— Майлер, кажется, мы оба созрели для принятия адекватных решений, — произнес Мошер, угадав ход его мыслей. — Выход один: на известном пространстве должно быть уничтожено все, желательно ядерным ударом с орбиты. И сделать это, по возможности, должны не мы — вот на что я намекал, говоря о гибкости. Зачем дразнить спящую собаку? Нужно повернуть дело таким образом, чтобы мы могли не убивать, а спасать людей на Марсе, тогда мы не потеряем ни одного клиента, избавившись при этом от так неожиданно возникших проблем.

Фон Браун внимательно слушал Мошера, то хмурясь, то немного светлея лицом, в зависимости от ассоциаций, к которым подталкивали его слова Дейвида, но последнее утверждение заставило его фыркнуть:

— Евросоюз никогда не станет бомбить Марс. Ты, верно, бредишь, Дейв.

— Ты не прав. — Мошер глубоко затянулся. — Вспомни семьдесят пятый год...

Фон Браун вздрогнул.

Действительно, прецедент существовал.

— Азиатская чума?