Формалин (СИ)

— Я знаю, — она затягивает, пуская дым. — Знаю, дорогая, пойми меня, — обнимает себя руками. — Я была в таком странном состоянии. Я боролась с собой, все это время думала о том, что правильно, о том, как мне изменить себя же, но… Я поняла, что если даже уеду, оставлю все, то воспоминания, мои деяния, они будут со мной, — потирает плечи дочери, заставив её взглянуть на нее. — Кэйлин, я вернулась к тебе… Я больше не оставлю тебя, поэтому дай мне шанс. Мы уедем отсюда, забудь все, что произошло, начнешь все заново, мы попробуем и сможем, я в этом уверена, — вздыхает. — Милая, только дай мне шанс все исправить. Последний шанс, — всматривается в глаза дочери с надеждой на положительный ответ, в котором не сомневается.

Кэйлин отводит взгляд, смотря куда-то в бок:

— Последний шанс? — Это некая ирония, ибо он уже был. В тот день, когда она не пришла.

Слабо улыбается, вновь взглянув на мать:

— Ты знаешь… — Шепчет. — Мысли материальны.

Саманта моргает:

— Ну, допустим, — не поймет, к чему это.

— Мысли - это, как вещи. А если вещи ненужные, то от них избавляются. Мысли и волнения о тебе — ненужные вещи, — Кэйлин улыбается шире. — И я избавилась от них.

[…]

— Дилан, вернись в кровать! — Миранда теряла самообладание. Парень не слушал её, он даже не замечал её присутствия.

Дилан пытался игнорировать боль, пока ходил по палате, роясь в ящиках. Ему нужны его вещи, но их здесь нет. Парень сжимает очередную простынь, с ненавистью кидая её в другой конец палаты. Женщина вжимается в стену, скуля:

— Пожалуйста, ты еще не полностью оправился.

О’Брайен тяжело дышит через нос, бросая все, и идет к двери, но Миранда хватает его:

— Я не пущу тебя!

Дилан с гневом в глазах смотрит на нее, отчего женщина завыла:

— Можешь ненавидеть, проклинать, но я не дам тебе уйти в таком состоянии!

Дилан выдергивает руку. По его спине бежит неприятный холодок. К черту. К черту все.

Отступает назад, отводя глаза. Его ладони потеют. Сильно сжимает веки, разжимая их. Перед глазами все плывет, но он должен идти. Он обязан.

Кровать неприятно скрипит, когда парень садится на нее, потирая глаза. Тяжко вздыхает.

Он не знает, что делать. Раньше ему с легкостью удавалось найти решение. Но не сейчас.

Миранда оставляет сына, покидая комнату.

О’Брайен никого не желал видеть, он не ел еду, запах которой вызывал тошноту, не мог прилечь. Парень сидел на краю, смотря в сторону окна. С улицы доносились голоса, а порой удавалось уловить детский смех, который лишь сильнее нервировал.

Время шло. Темнело. Тиканье часов уже нельзя было терпеть, поэтому парень медленно поднял, взяв со стола будильник, и швырнул его в противоположную стену.

Тишина. Абсолютная. Теперь ему мешает громкое биение собственного сердца.

Вновь опускается на кровать, сгибаясь, и прикрывает лицо ладонями, сжимая глаза.

Все это походит на кошмар.

Тихий скрип двери окончательно выводит его из себя. Дилан подскакивает, крича:

— Да какого черта?! Я не разрешал… — Держится за подоконник, переступая с ноги на ногу.

Девушка, которую он еле признал в темной комнате, отступает назад. У нее испуганный вид. О’Брайен делает шаг к ней:

— Эй, — слабо улыбается. — К-Кэйли?

Она теребит край расстегнутой вязаной кофты, которую ей дали в лечебнице. Девушка так же через силу улыбается, роняя с губ вздох:

— Выглядишь хреново, — её глаза слезятся. Дилан сжимает челюсть, быстро подойдя к ней. Лицо Кэйлин корчится, когда парень обнимает её, сильно сжимая в руках.

— Мне больно, — шепчет. — Дилан…

Но он не слушает. Ему охота крепче сжать её, чтобы полностью убедиться, что это не очередной бред, что она действительно здесь.

Что он не один.

Руки девушки оставались неподвижны. Они висели, хотя она старалась поднять их, чтобы коснуться Дилана.

— Больше, — О’Брайен сжимает губы, — больше никогда, — отпрянул, грубо потирая её плечи. — Никогда не отходи от меня, ни на шаг, поняла?

Кэйлин невольно улыбается, ведь осознала, что сделала правильный выбор.

— Этот дом… — Сглатывает. — Мы туда больше не вернемся, мы вообще забудем об этом, ясно? — Хрипит, теряясь, ведь улыбка девушки стала шире. — Чего смешного? Ты хоть знаешь, какого это, когда…

— От тебя все так же пахнет, — выражение лица девушки слабнет, но не от бессилия, а от успокоения. — Так же приятно.

Дилан усмехается, поглаживая её щеки. Поправляет спутавшиеся волосы, щурясь:

— Знаешь, мне все же до безумия нравится твоя прическа.

Девушка смеётся, качая головой. Она обвила его талию руками, прижавшись к груди, и подняла голову, позволив парню оставить поцелуй на виске.

***

Я сделала правильный выбор, оставив все тяготы воспоминаний, отчего на душе гораздо легче.

Я выбрала Дилана.

========== “…” ==========

Необходимость окончить школу продержала меня в тех местах еще полтора года. Все это время я жила вместе с Диланом и его тренером в безумно огромной, по моим меркам, квартире, в которой часто терялась, чем раздражала О’Брайена, ибо я звонила ему, прося о помощи.

Хотя, несмотря на это, парень вечно подкалывал меня, смеясь, что, конечно, не могло не радовать.