Формалин (СИ)

Молчу, хотя подсознательно пытаюсь достучаться до матери.

Слышу скрип двери. В коридоре появился отец:

- Саманта? – он сжал ладони в кулак, как-то неуверенно, но тяжелыми шагами, направившись к нам.

Женщина продолжала смотреть мне в глаза:

- Кэйлин! – начинает дергать меня за плечи, отчего моя голова покачивается на шее. Я не понимаю. Не понимаю.

- Саманта, отпусти её. Помни, что сказал доктор, - пытается тише говорить отец, но его тон груб.

Доктор? Что за доктор?

Головная боль пронзила, заставляя корчить лицо. Я не могу даже остановить действия матери, которая отчаянно продолжает кричать мое имя и спрашивать, что со мной происходит.

Я не могу разобрать её слов, ибо теперь слышу все приглушенно, словно в неком вакууме. Женщина прекращает трясти меня за плечи. Её щеки горят, а с губ слетают короткие вздохи. Я поднимаю на неё глаза, пытаясь хоть по выражению лица понять, что происходит.

Мои глаза начинают слезиться, когда мать резко отворачивается, толкая отца, и бежит к себе в комнату.

- Саманта! – отец злится. – Саманта, подожди! Мы должны…

- Я больше не вынесу этот дурдом! – женщина запирает дверь на замок.

Я смотрю перед собой. Мужчина тяжко вздыхает. Он не смотрит на меня, быстро направляясь в свою комнату, словно ему неохота оставаться со мной в коридоре, но кто-то ведь должен объяснить, что происходит? Нет?

- Что вообще… - замолкаю, перебирая ногами, и останавливаюсь у двери матери. Поднимаю кулак, но не могу заставить себя постучаться.

Такой я видела её впервые. Она, честно, напугала меня.

- М-мам, - шепчу, ибо голос никак не прорвется. – Мам? В чем дело, мам? – чувствую, как тело начинает дрожать, а зубы стучать от непонятной обиды. – Мам, открой дверь, мам, - слабо стучу. – Мам? Если… Если ты так переживаешь из-за моих оценок, то я обещаю. Что все исправлю. Вам не придется платить за обучение, я, - заикаюсь, - я обещаю, только не закрывайся от меня, - шмыгаю носом, роняя слезы. – Не надо закрываться, как отец… - пищу, умоляя.

Дверь резко распахивается, заставляя меня отпрянуть. Мать выходит в коридор, притягивая к себе и обнимая меня. Я кашлянула, ведь её хватка слишком грубая. Женщина скулит, поглаживая мои волосы:

- Не волнуйся, Кэйлин, я помогу тебе.

- Мам? – шепчу, поджимая губы.

- Все будет хорошо, вот увидишь, я помогу, - мать прикрывает глаза, продолжая нашептывать эти слова. Тоже обнимаю её, чувствуя то самое родное тепло, что вновь заполняет меня, пронизывая до самых костей.

Я согреваюсь, хотя волнение и беспокойство уже проникли в мое сердце, что начинает ныть от непонимания.

***

Она наблюдала.

Её взгляд был устремлен на мать с дочерью, что так сильно прижимались друг к другу. Казалось, что ничего не сможет разрушить их чувства. Так крепко женщина держала девушку, словно младенца убаюкивая своими словами.

А она наблюдала.

Наблюдала, стоя за углом возле лестницы.

***

Я медленно направляюсь в комнату, выйдя на третий этаж. В моей голове туман, в который погружаются мои мысли, испаряясь.

Поднимаю глаза, смахивая с глаз слезы. У моей матери проблемы, а мне практически ничего не известно об этом. Я буду эгоисткой, если начну наваливать на неё ещё и свои бредни.

Да, это ни что иное, как обыкновенный бред.

Вздыхаю, чувствуя боль в груди.

Лишь подойдя ближе, замечаю кое-что: зеркало, висящее в конце коридора. Замедляю шаг, практически останавливаясь. Вижу себя. Вижу лестницу позади. Вижу…

Мой рот открывается, а дыхание учащается.

Она смотрит на меня, стоя на ступеньках. Она видит меня так же, как и я её.

Срываюсь с места, кинувшись в свою комнату. Отвожу взгляд, чтобы не смотреть в зеркало.

Это лишь мой бред.

Открываю дверь, оборачиваясь, чтобы закрыть.

Это лишь бред, живущий в моем подсознании.

Тень скользнула по поверхности стены, и я грубо захлопнула дверь, заперев её на щеколду. Отхожу назад, смотря перед собой.

Нет, это лишь мое воображение. Это все последствия моего заболевания.

Дергаюсь, поднимая глаза в потолок.

Мелодия.

Моргаю, сильно сжимая веки. Тру лицо, которое начинает покрываться холодным потом. Делаю шаг назад, останавливаясь.

Мелодия слышна отчетливее. Это фортепиано. Я уверена.

Мои руки дрожат, а пальцы трясутся, когда я накрываю ими уши, прикрывая глаза:

- Это все лишь твой бред… - шепчу, стараясь уверить себя в этом. Дышу глубоко, глотая комнатный воздух, которого мне не хватает, чтобы привести сердцебиение в норму.

Мелодия становится громче.

***

Стюарт трет уставшие глаза. Мужчина сидит в своем кабинете, опустошая бутылку, и корчась от неприятного вкуса.

Саманта прикрывает лицо ладонями, ровно дыша. Она поднимает глаза, смотря на свое отражение в зеркале. Женщина выглядит так, словно больна чем-то, ибо её бледная от стресса кожа – явно не признак хорошего самочувствия.

Кэйлин расставила руки, хватаясь за край кровати, чтобы удержаться. Она опускается на колени, отползая к стене, садясь в угол. Её клонит в сон. Глаза словно вытекают из орбит, принося неописуемую боль.

Девушка закрывает глаза, прижимая ладони к ушам. Она шепчет о том, что это все лишь в её голове.

Но это далеко не так.