Формика

С л е д о в а т е л ь. Значит, вы не допускаете, что муравейник мог быть бессознательным орудием в руках Ломейко?

М а н о х и н. Решительно не допускаю… м-да.

С л е д о в а т е л ь. По-вашему, Формика для этого слишком умна и самостоятельна?

М а н о х и н. Ну, разумеется. Кое в чем она даже превосходит человека.

С л е д о в а т е л ь. Ну, это вы уже… Нет, серьезно?

М а н о х и н. Как нельзя более.

С л е д о в а т е л ь. Значит, можно предположить преступное намерение… со стороны самой Формики?! Скажем, она считает человека менее совершенным, какой-то своего рода помехой, и…

М а н о х и н. О-о… Это как раз тот случай, когда следствие может пойти по ложному пути. Нет. Бунт гигантских муравейников невозможен. Преимущество — не в интеллекте… Структура семьи — не такая застывшая, как мозговая. Мы вот с вами не можем создавать добавочные участки коры, выращивать их из нескольких нейронов. А семья это делает совершенно спокойно — с помощью тех же отводков. Нам не дано расширить свой череп, в то время как купол может быть легко надстроен. Наконец, для нас недоступно слияние нескольких мозгов в одну систему, а у муравьев есть колонии и федерации…

С л е д о в а т е л ь. Ну, ладно. Эту тему мы сняли. Попробуем зайти с другой стороны. Я так понял: Формика разумнее обычного лесного муравейника, может, раз в тысячу. Верно?

М а н о х и н. М-да… Разница примерно такая, как между человеком и кошкой.

С л е д о в а т е л ь. И в этом заслуга Ломейко?

М а н о х и н. Исключительно его. Он на несколько порядков поднял крупность и сложность семьи. Вывел теломозг из порочного круга, в который загнала его природа: добывание пищи, защита от стихийных бедствий, врагов, вырождения… Изучив код феромонов, сумел химическими сигналами мобилизовать муравейник для нетрадиционной деятельности, обучить, развить интеллект Формики…

С л е д о в а т е л ь. Значит, у Ломейко были только добрые побуждения?

М а н о х и н. Самые добрые и гуманные. Готов поручиться за это хоть устно, хоть письменно.

С л е д о в а т е л ь. Так почему же Формика совершила убийство?

М а н о х и н. А вы не встречали родителей, которые сокрушаются о своем детище: «Мы-де его растили-кормили, учили только хорошему, а он вырос хулиганом… или там мошенником»?

С л е д о в а т е л ь. Сплошь и рядом. Но я не понимаю, какое отношение…

М а н о х и н. Более чем непосредственное. Очевидно, что вместе с разумом пришла свобода воли. М-да… И Формика встала перед вечной и острейшей человеческой проблемой. Проблемой выбора между добром и злом.

С л е д о в а т е л ь. Но за каким же… почему она выбрала зло?! Вот до чего я хочу докопаться в конце концов!

М а н о х и н. Вероятно, на чашу зла был подброшен добавочный груз.

Л о м е й к о. Я так понимаю, вы меня осуждаете. Не согласны, значит, что сына моего она окрутить хотела. А чего же она хотела, по-вашему?

С л е д о в а т е л ь. А вам не приходило в голову, что, может быть, ничего?

Л о м е й к о. Это как же вас понимать?

С л е д о в а т е л ь. Очень просто. Ничего, и все тут. Любила она его, ясно? Сами же говорите — детдомовская. Ни родных, ни близких. Первый муж — бестолочь, недоразумение, спившийся идиот… В девятнадцать лет осталась одна с грудным. Беззащитная, красивая, во всем нуждавшаяся… Представляете, какие находились «доброхоты»?

Л о м е й к о. Да уж. Повидала девочка…

С л е д о в а т е л ь. А вы не спешите с приговором-то… «Повидала»… Да, повидала! Обозлилась, конечно, с людьми ужиться не могла. Оттого и работы меняла часто… Потом со вторым мужем осечка. Вроде и неплохой человек, серьезный, но — оказался домашний тиран. Ревнивый, вздорный, грубый…

Л о м е й к о. Скажите пожалуйста! Грубый! А она, значит, святая? Наверное, такое вытворяла…

С л е д о в а т е л ь. Еще раз прошу, Маргарита Васильевна, — не рубите сплеча. Прошу вас. Мы же разбираемся… Пытаемся понять, что к чему… Ей любить хотелось, а не терпеть! Раз в жизни — любить и быть любимой. Отдать себя без остатка. И тут появляется Павел. Умный, тонкий, ласковый… Казалось бы — вот оно, счастье! Протяни руку и бери. А ему этого не надо. У него на первом плане муравейник. Устал от опытов позвонил Вике, поиграл в любовь. Может, раз в две недели. Или раз в месяц. Мало, понимаете? Не от хорошей жизни она ему предложение свое сделала. Ой, не от хорошей… Ниточкой, хотя бы тоненькой ниточкой надеялась привязать любимого… А он…

Л о м е й к о. Ага! Стало быть, святая она все-таки? А мы с Павлушей — злодеи… Интересно у вас получается! Да что же я ему сказать-то должна была? Благословляю, сынок, женись?

С л е д о в а т е л ь. Не знаю я. Не знаю… И осуждать вас формально не имею права… Но чувствую: не так вы поступили. Опрокинули на человека ведро грязи.

Л о м е й к о. Ох вы какой чуткий да совестливый! Свои-то дети есть, а?

С л е д о в а т е л ь. Есть, да только я их под крылом не прячу…

Л о м е й к о. А я вот прячу! Хоть убейте меня! Я — наседка? Так всякая мать наседка, дорогой товарищ! У матери глаза велики…