Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.

У С. И. Воронцова было четверо сыновей — Михаил, Дмитрий, Иван Фока и Федор Демид.[830] Все они достигли крупных успехов, двигаясь по служилой лестнице чинов. Михаил Семенович впервые упоминается в разрядах осенью 1512 г., когда он «придан» к воеводам, идущим под Смоленск. Во время второго Смоленского похода 1513 г. он всего-навсего еще второй воевода правой руки, оставленный «на Туле быти береженья для» (охраны). В 1517 г. М. С. Воронцов служил «на Мещере» с воеводами Ф. Ю. Кутузовым и Г. А. Колычевым. В 1519 г. он уже «на берегу» в передовом полку, хотя еще пока вторым воеводой, стоял в этом году он и в Мещере. Во время крымского набега 1521 г. он снова находился в Мещере с кн. П. Д. Ростовским, а затем на Угре. В 1521 г. Михаил Семенович вместе с отцом был на похоронах кн. Дмитрия Углицкого. В 1522 г. он отправился с другими воеводами на Коломну, а затем там же стоял третьим воеводой большого полка. В 1522/23 г. М. С. Воронцов послушествовал в записи своего брата Дмитрия. В 1523 г. он второй воевода большого полка при кн. Б. И. Горбатом на Опочке. Во время похода на Казань 1524 г. он опять второй воевода большого полка только в конной рати. Неудачный исход похода на время задержал продвижение М. С. Воронцова по служебной лестнице. Но в 1531 г. он уже боярин и третий воевода «на берегу» (после В. В. Шуйского и И. В. Хабара). «На берег» Михаил Семенович отправляется снова в 1532 г. На этот раз с кн. С. Ф. Бельским. В 1533 г. он присутствует на свадьбе кн. Андрея Старицкого. В августе того же года М. С. Воронцов в связи с ожидавшимся походом крымских татар посылается вместе с другими воеводами в Коломну. После смерти Василия III, возможно, склонялся к поддержке кн. Михаила Глинского во время его противоборства с племянницей Михаила Еленой.[831]

Упоминался в завещании кн. М. В. Горбатого (до июля 1535 г.).[832] С 1534 по апрель 1536 г. наместничал в Новгороде (с 1534 по 1535 г. с кн. Б. И. Горбатым).[833] В 1535 г. вместе с кн. Б. И. Горбатым же заключал русско-шведские и русско-ливонские договоры.[834] В апреле 1536 г. М. С. Воронцов находился в Молвятицах «для береженья» во время строительства города-крепости Велижа. Получив назначение в большой полк на случай предполагавшегося Литовского похода, он «разболелся» и был замещен другим военачальником.[835]

Младшие братья Михаила достигли многого. Дмитрий упоминался в разрядах с 1519 по 1537 г., был наместником в Пскове в январе—ноябре 1534 г.[836] В Думу он не попал, ибо в 1536 г. еще был жив его старший брат Михаил, а в 1537 г. (или вскоре после этого) Дмитрий умер. Уже после его смерти третий из братьев Воронцовых, Иван Фока, стал окольничим,[837] затем боярином и тверским дворецким.[838] Федор Демид в разрядах упоминается с 1522 г. К 1544 г. он стал боярином и углицким дворецким. Казнен в 1546 г. Боярами стали и дети М. С. Воронцова Василий (дмитровский дворецкий, казненный в 1546 г.), Юрий и Иван.[839] Владения Воронцовых находились в Переславском уезде.[840]

Судьба Шадриных-Вельяминовых складывалась трудно. У Вельямина (младшего брата деда С. И. Воронцова) было двое сыновей — Федор и Алексей Великий. Судя по тому, что потомки их обоих служили по Ржеву и Дмитрову, скорее всего, уже сам Вельямин владел землями в Дмитровском уделе. Связи Протасьевичей с Дмитровом были старинными.[841] Ведь Дмитров был уделом кн. Петра Дмитриевича, женатого на дочери Полуекта Васильевича.

У Федора Вельяминовича было трое сыновей — Василий, Федор Лайка и Иван Аксак. Потомки Ивана — Аксаковы, испомещенные в Новгороде, служили также по Кашину.[842]

Четверо сыновей было у Василия Федоровича Вельяминова (боярина кн. Юрия Васильевича Дмитровского около 1461 или 1471 г.[843]) — Иван Шадра, Иван Сухой, Иван Обляз и Константин. Иван Васильевич Шадра в 1491 г., после «поимания» кн. Андрея Углицкого, посылался наместником на Углич.[844] Очевидно, он был неплохим администратором. Во всяком случае, в Вязьме он наместничал около десяти лет, с мая 1495 по февраль 1505 г. (с перерывами).[845] Может быть, именно он («Иван Васильевич») присутствовал на суде великого князя Ивана Ивановича в начале 80-х годов XV в. Окольничим он называется впервые в 1503 г., хотя мог им быть еще в 1498 г.[846] Получение им боярского чина ранее смерти старшего в роде С. И. Воронцова (умер около 1521/22 г.) было исключено.