Формула-1. Российский голос

Сенна наконец-то пришел в «Уильямс», куда так стремился. Прост выходит на пенсию, он взял свой четвертый титул, остановился на этом и стал работать комментатором. Он записывал какие-то превью в паддоке, сидел в кабине и давал экспертное мнение во время каких-то гонок, более-менее присутствовал на этапах Формулы-1, но не всегда и не везде. Мэнселл по ходу 94-го несколько раз вернулся из Индикара. Он взял титул с первой попытки, но дальше усидчивости не хватило. Дела пошли не так хорошо, он начал смотреть назад – может, вернуться вновь в Формулу-1?

Состав команд такой: Хилл остается в «Уильямсе» вторым пилотом, опять вторым пилотом, и опять с нулевым номером. Потому что Прост взял титул и ушел. Соответственно, у нас оказываются Айртон Сенна и Дэймон Хилл.

«Макларен» уходит от «Форда», в ожидании чуда, супермотора, раз с «Крайслером», «Ламборгини» не получилось у Рона Дэнниса, зато получилось с «Пежо». Эта компания очень ревниво думала о том, что происходит во Франции. «Рено» побеждали и побеждали, 92-й год – в одну калитку, 93-й – с большей сложностью, но тоже выиграли. У «Пежо» в какой-то момент было желание прийти своей командой, не мотористом, а целиком. И Жан Тодт собирался ее возглавить. Он к этому моменту уже руководил спортом группы «Пежо – Ситроен», – то одна марка, то другая, но это было в ралли-рейдах, и он выиграл «Дакары». Он возглавлял в спорт-прототипах «Пежо-905», которые боролись за титул в Ле-Мане, следующий логический шаг – перейти в Формулу-1. Но в какой-то момент совет директоров «Пежо» собрался и сказал – нет, это очень дорого, давайте просто делать моторы, как «Рено», у них же нет своей команды. И они решили сделать так же. «Макларен» и «Пежо» нашли друг друга. Как выяснилось, это был сущий ад. «Пежо» нужно было потренироваться на кроликах несколько лет, а «Макларену» с амбициями Рона Дэнниса было очень тяжело не побеждать сразу же.

Зато начала возрождение «Феррари». Тодт, который отказался возглавить мотористов «Пежо», согласился перейти в Маранелло. А там давно искали что-то стабильное и, может быть, не итальянское, потому что когда оно свое, итальянское, то постоянно возникают скандалы: пять-шесть групп влияния, у всех журналисты, друзья, и результат – топтание на месте, все буксует. Даже такого мощного менеджера, как Чезаре Фьорио, просто съели эти интриги. Поэтому «Феррари» давно хотела взять иностранца, но не англичанина. А вот француз, с правильным складом ума, который понимает автоспорт изнутри, прошел всю пирамиду автоспорта – Тодт был штурманом в ралли, – им вполне подходил. Именно это решение предопределило все, что мы увидели в начале двухтысячных в Формуле-1. Но к этому мы вернемся позже.

Главным соперником «Уильямса» стал «Бенеттон». Электроника – Флавио Бриатторе и Том Уокиншоу поняли, куда нужно делать главный акцент. Росс Браун, Пэт Симонс, Хуан Вилладерплат, там была целая группа людей, которые занимались этим направлением, и они сделали супермашину к 94-му году. И эта супермашина оказалась суперпобедной с первой же гонки! Но она была заточена под одного человека – Михаэля Шумахера. К нему в партнеры взяли Юрки Ярвилехто, который изначально очень неплохо выглядел. Казалось, что он тоже быстр. Брандл перешел в «Макларен», первый пилот у команды уже был. Молодой, но уже быстрый Хаккинен, к нему в пару – опытный Брандл, который и в «Бенеттоне» ехал более-менее на уровне Шумахера. Но в «Бенеттоне» проблемы начались еще до начала чемпионата, на тестах. Тогда количество не было так регламентировано, как сейчас. Тестов было очень много на разных трассах, у кого сколько денег было, чтобы привезти машину и техников, потому что каждый километр стоит кругленькую сумму. Но чем богаче команда, тем больше она могла позволить себе тестироваться. У «Феррари» вообще был свой автодром, который располагался в 200 метрах от проходной завода в Маранелло – соответственно, они могли работать на нем с утра до вечера.