Формула алхимика

— Тур-де-тет, — удовлетворенно выдохнул Иван Данилович и потер ссадину на лбу. В этот момент он воображал себя стоящим в лучах прожекторов на арене цирка Чинизелли борцом Пытлясинским^[65], в суровой схватке победившим Абса Первого и теперь ожидавшим выноса золотой перевязи через плечо. Глава 41

Версии и мотивы

Петр Павлович возился у себя в прозекторской со слитком, найденным в комнате Глебовой: капал на него из пипеток различными реактивами и рассматривал реакцию в микроскоп.

— Не сходится! — объявил Илья Алексеевич и сел на стул рядом с умывальником на стене.

— Что не сходится? — не отрываясь от окуляра, отозвался криминалист.

— Не мог этот Капай убить ни Крючина, ни тем более Горского. Слишком уж он простоват, как мне кажется… А здесь первоклассный пасьянс разложен.

— А мадам прорицательницу?

— Возможно… Для нее, по крайней мере, имеется улика с этим кольцом.

— Все-таки его отпечаток? — обрадовался Жарков. — Ну вот видите! Если убил Галю, отчего ж вы его в других убийствах не видите? Ведь ваша Глебова именно его описывала — с такими приметами трудно ошибиться. И у Горского он был — Аладьин это подтвердил. И рост подходящий… И замашки вполне цинические. Я бы сказал, все факты сходятся.

— Глебова могла специально прислать Капая в лабораторию, чтобы потом наивный Аладьин указал на него.

Жарков оторвался от окуляра микроскопа и несколько мгновений растерянно моргал.

— Думаете, Глебова специально дала вам описание Капая, чтобы отвести подозрения от себя? Но где она его видела?

— Она могла дать приметы случайного человека. А Капай заходил к ее соседке, генеральше Сторожевой. Глебова вполне могла с ним столкнуться. Да и не важно где!

— Хм… — задумался Жарков, пытаясь сложить в голове новую картину преступления.

— Важно, что, если мы допустим, будто именно Глебова является главарем этой банды, череда событий становится более логичной, — продолжил мысль Ардов.

— Оснований так считать предостаточно! — с жаром согласился Жарков. — У нас имеется экспертиза почерка надписи на стене, наблюдения Шептульского и слиток из квартиры!

— А также показания городового Пампушко, которого сегодня едва не задавили у банка во время этой странной выходки новых робингудов.

— Неужели действительно разбрасывали золотые слитки? — оживился Жарков.

— Угу. Разбросали — один. Остальные так и оставили в ящиках.

— Я бы не назвал это примером щедрости, — сыронизировал криминалист. — Вы его изъяли? Это же улика! Хорошо было бы сличить, — он кивнул на желтый брусок, лежащий под микроскопом.

— Его изъял ваш коллега из Отдельного корпуса, — не удержался от колкости Ардов.

— Брусникин?

Ардов кивнул.

— Господа жандармы прибыли на место происшествия на удивление быстро. Как и ограбление ювелирной лавки, этот инцидент они объявили предметом сугубого интереса Третьего отделения Собственной Его Величества Канцелярии.

— Но вы рассказали Брусникину об уликах против Глебовой? Если допустить, что она расправилась с Крючиным…

— Я бы не торопился. Пока что мотивы убийства нуждаются в уточнении.

— Да что ж тут непонятного! — в нетерпении воскликнул Жарков.

Честно говоря, процесс выработки рабочей версии преступления был едва ли не любимым занятием Петра Павловича. Эта часть работы более всего привлекала его в криминалистике. Беда заключалась лишь в том, что всякий раз, изобретая гипотезу, которая ему представлялась поистине безупречной, в конечном счете он приходил к совершеннейшему краху — после раскрытия преступления версия Петра Павловича на поверку оказывалась порядочным бредом, не имеющим ни малейшего отношения к действительности. Но сейчас Жарков не мог отказать себе в удовольствии включиться в умственную эскаладу^[66].

— Она могла соблазнить Крючина, чтобы получить формулу Горского, — предположил криминалист.

— Пожалуй, — подумав, согласился Илья Алексеевич. — Глебова говорила, что познакомилась с Крючиным в кондитерской, когда они оба заметили, что купили одинаковые пирожные.

— Ну вот видите! Проще простого! — обрадовался Жарков. — Но наш Крючин оказался честным парнем и, когда дело дошло до расплаты за удовольствия, отказался играть в грязные игры. Тогда, опасаясь огласки, Глебова его и убила.

— Допустим. И что дальше?

— А дальше решила действовать напрямую.

Жарков встал и принялся в возбуждении ходить по комнате между секционными столами, время от времени почесывая голову лихорадочными движениями, свойственными еноту.