Формула бессмертия

Как известно, сон со сновидением — разновидность транса. И потому толтеки не могли пройти мимо такого подарка природы. Некоторые люди пытаются овладеть искусством управляемых снов. Для этого существуют разные способы. Мой друг Валера Чумаков тоже интереса ради начал было с этим экспериментировать. Он скачал из Интернета какую-то методику и стал по ней заниматься. Для начала приучил себя, проснувшись утром, записывать сны. Потом научился просыпаться после сна ночью и кратко, буквально в несколько слов записывать содержание сна, чтобы не забыть. Для этих целей на его тумбочке возле кровати всегда лежали блокнот с ручкой. Во время бодрствования Валера приучился несколько раз в день спрашивать себя: «А не сплю ли я?» Потом он научился не просыпаться, поняв, что спит и видит сон. Он научился ходить в сновидении, куда ему хочется, разговаривать с людьми на те темы, которые его интересуют, и хватать женщин за разные места. А потом все это резко бросил. Почему?

— Знаешь, летать во сне прикольно, это на самом деле здорово, — ответил Валера. — И действовать как активный персонаж сна, выстраивая линию сюжета, тоже неплохо. Правда, не очень интересно, поскольку другие персонажи сна тебе отвечают то, что ты хочешь. Но ужас в том, что я заметил крайне неприятную вещь: эта практика стала отрицательно сказываться на психике. Я начал как-то неадекватно реагировать, ухудшилась память, стал все забывать. Слава богу, что я вовремя спохватился! Бросил — и все нормализовалось…

А Кастанеда не бросил. Его научили некоторым техническим приемам, и он, активно осваивая технику сновидения, добился немалых успехов, зайдя даже слишком далеко. Одним из приемов был такой: во сне необходимо научиться находить свои руки, что не так просто, как кажется. Суть приема состоит, как ему объяснили, «в осознании момента засыпания», а не в том, чтобы просто посмотреть на руки.

«Ценой неимоверных усилий мне действительно удалось найти во сне руки, — писал потом антрополог. — Но руки эти не были моими. Они только казались моими, на самом же деле эти руки мне не принадлежали, они все время изменялись, временами приобретая поистине кошмарные формы. Тем временем все остальное содержимое моих снов было на диво устойчивым. Мне почти удавалось сохранять образ любого объекта, на котором я сосредотачивал внимание.

Так продолжалось несколько месяцев. Потом однажды качество моего сновидения вдруг как бы само собой резко изменилось. Я ничего специально для этого не делал. Просто каждый вечер я ложился спать, твердо намереваясь не упустить момент засыпания и отыскать во сне свои руки.

В тот раз мне снилось, что я приехал в свой родной город. Не то чтобы город, который мне снился, был в точности похож на мой родной, но каким-то образом у меня возникло убеждение, что это и есть то самое место, где я родился. Началось все как обычный, хотя и очень яркий, сон. Потом освещенность во сне изменилась. Образы сделались более четкими. Улица, по которой я шел, стала выглядеть заметно реальнее, чем за миг до этого. Заболели ноги. Я почувствовал, что предметы до абсурда по-настоящему тверды. Когда я, скажем, ударился о дверь, я не только ощутил боль в ушибленном колене, но и пришел в ярость от собственной неуклюжести.

Я совершенно реально бродил по городу до полного изнеможения. Я видел все так же четко, как видел бы, если бы по-настоящему приехал в этот город и как турист бродил по улицам. Не было никакой разницы между этой прогулкой по городу во сне и любой из реальных прогулок, которые мне доводилось предпринимать в городах, где я бывал впервые.

— Мне думается, ты зашел чересчур далеко, — сказал дон Хуан, выслушав мой отчет. — Ведь от тебя требовалось лишь осознать миг засыпания. Ты обрушил стену, вместо того чтобы только прихлопнуть сидевшего на ней комара».

Зачем я рассказываю вам про реальные сны Кастанеды, похожие на реальные путешествия Самвела Гарибяна во время медитаций? Затем, что в конце концов Кастанеда и другие ученики дона Хуана научились видеть «согласованные сны». То есть во сне они оказывались в одном и том же месте и вели осмысленный диалог, который потом, после возвращения в нормальное состояние, могли продолжить. Они во сне видели одно и то же!

«Сколько на вольтметре?» — «12,5 вольт». — «И я вижу 12,5!» Удивительно…

Вот описание одного опыта антрополога, когда он и его соученица впервые решили встретиться в сновидении. Он пошел к себе, она к себе, оба легли в кровати, настроились, провалились в сон и «встретились»:

«Нас окружали небольшие круглые холмики, очень походившие на песчаные дюны. Они были вокруг нас во всех направлениях, насколько охватывал глаз. Казалось, они состояли из чего-то вроде светло-желтого песчаника или круглых крупинок серы. Небо было того же цвета и выглядело очень низким, давящим. В некоторых местах с неба свисали клочья желтоватого тумана или каких-то желтых испарений.